Житие мучениц Анны Боровской и Ефросинии Денисовой
Мученицы Анна и Ефросиния - были родственницами и происходили из окрестных деревень села Дон-Избищи Задонского уезда Воронежской губернии (совр. Лебедянский район Липецкой области).
Мученица Анна Боровская (Боровских) родилась 24 июля 1906 года в семье крестьян деревни Миневрино Стефана Васильевича и Ефросиньи Семеновны Денисовых. Деревня Минервино относилась к приходу Преображенского храма села Дон-Избищи, в котором и было совершено крещение Анны священником Сергием Мишиным. Семья Денисовых была благочестивой и богобоязненной. Жили небогато, но дружно, кормились крестьянским трудом. Кроме Анны, в семье были еще четыре сына. Все дети учились в церковно-приходской школе. Когда сыновья подросли, то помогали отцу в поле, в семье имелись две лошади. Анна Степановна Денисова в 1926 году вышла замуж за односельчанина Якова Дмитриевича Боровских, родила двух дочерей. Яков работал штукатуром, Анна занималась плетением кружев, жили в согласии, но Анну огорчало то, что муж не разделял ее горячей веры и любви к церковным службам. Мученица Ефросиния Денисова родилась в 1906 году в семье крестьян деревни Степановка Федора Тарасовича и Прасковьи Семеновны Филяевых. Ефросиния Федоровна Филяева в 1930году вышла замуж за Алексея Степановича Денисова, младшего брата Анны Боровской, который был очень набожным человеком. Старшие братья Алексея также были женаты и все вместе жили одной большой семьей с родителями в деревне Миневрино. Алексей Степанович трудился мастеровым, а Ефросиния зарабатывала кружевоплетением, вскоре у них родились двое детей. В начале 1930-х годов, когда начал организовываться колхоз, старшие братья отделились от родительской семьи, а Алексей и Ефросиния остались с родителями. Под давлением властей братья Денисовы вступили в колхоз. Только старший из братьев, Сергей Степанович, осмелился не подчиниться и остался, как это называлось, «единоличником». С 1929 года началось разорение Преображенского храма села Дон-Избищи. Приехали из района «товарищи» снимать колокола, жители села пришли к церкви протестовать, но партийные руководители, приказали бросать с колокольни в собравшийся народ кирпичи, люди в панике побежали. Для соблюдения видимости «народовластия» было проведено собрание колхозников, на котором колхозные активисты, бывшие «безлошадники» громко кричали: «Нам некогда в церковь ходить, нужно в колхозе работать». Запуганные сельчане не посмели дальше отстаивать свой храм. Церковные службы прекратились, священника Александра Кринова, арестовали. Теперь братья Денисовы со своими домочадцами ходили в храмы окрестных сел Рождество и Куймань. Только Анне, которая стремилась всем сердцем в церковь, редко удавалось сопровождать братьев, так как ее муж, Яков Боровских, сопротивлялся этому.
Наступила Пасха 1932 года. Сергей Степанович Денисов возвратившись с ночного Пасхального Богослужения в храме села Куймань, увидел в Дон-Избищах потрясшую его до глубины души картину. В светлый пасхальный день запуганные властями односельчане-колхозники были заняты разрушением купола собственного храма. Это безумное поругание святости Праздника больно ранило сердце благочестивого сельчанина и дало ему полное убеждение, что любая деятельность на процветание беззаконной власти греховна. Он призвал братьев выйти из колхоза. Сергей Степанович был старшим среди братьев Денисовых, рано овдовел, воспитывал троих сыновей, вел аскетический образ жизни и имел в семье непререкаемый духовный авторитет. Денисовы остались без земли-кормилицы и были полностью отлучены от всей инфраструктуры села (было приказано вырыть «пограничную» канаву, отделяющую жилища «единоличников» от колхозной территории).
В особенно голодный 1935 год семью спасли чудом сохранившиеся, спрятанные на черный день «в яме», запасы проса. Анна Боровских, несмотря на запреты мужа, тянулась к своим родным, ставшим в селе изгоями. 1936 году ее муж уехал на заработки в Воронеж, и Анна теперь могла участвовать в совместной молитве. В 1936 году братьев Денисовых вместе с другими верующими арестовали. К счастью, старшего из братьев Сергея Степановича, который был хорошим печником и нанимался на работу в отдаленных селах, удалось спастись. Скитаясь по всему уезду, он еще долго успешно скрывался и тайно поддерживал осиротевшие семьи духовно и материально.
Жены арестованных братьев – Ефросиния Федоровна и Татьяна Максимовна Денисовы – собрались с детьми в доме Сергея Степановича в Дон-Избищах: там была хорошая печь, и вместе было легче выживать.
В семье бережно хранились богослужебные книги: Октоих с 5 по 8 глас, Часослов, Минея праздничная. Горячая совместная молитва была главным, что укрепляло и давало силы. Это было время, когда были взяты под стражу все священнослужители, а полуразрушенные храмы стояли в запустении или были превращены в склады. Но, несмотря на засилье безбожников, было немало людей, хранивших свою Веру. Благочестивая семья стала духовной опорой многим страдающим от духовного голода. В праздники к Денисовым приходили помолиться из всех окрестных сел.
В 1938 году Анну Боровскую арестовали «за антисоветскую агитацию против выборов в Верховный Совет СССР» и приговорили к 3 месяцам лишения свободы, но из-за малолетних детей заменили арест штрафом. Муж, Яков Дмитриевич, пытался увезти Анну подальше от религиозных родственников в Воронеж. Но Анна Степановна не мыслила своей жизни без Бога и молитвы. В феврале 1940 Яков Дмитриевич расторгнул брак с ней из-за боязни быть арестованным.
Анна продолжала подвизаться в тайной домашней церкви, которую создали они с Ефросинией и Татьяной, женами арестованных братьев. Детей отважные женщины учили, как могли, сами, боясь отдавать в безбожную школу.
Они понимали, что их могут арестовать в любой момент. Но преследования и страдания пугали исповедниц намного меньше, чем ужас стать соучастницами в делах тьмы, которые творились врагами веры Христовой. Глядя на разрушение храмов и поругание святынь, на то, каким издевательствам и мучениям подвергались их братья и мужья только за то, что не отреклись от веры своих отцов и дедов, благочестивые христианки, несведущие в политических хитростях, понимали только одно: люди творить такое не станут! Это не люди! И Власть тьмы! Подчиниться такой власти все равно, что отречься от Христа. Самое страшное, что может случиться с христианином – служба Антихристу. Любое участие в делах безбожной власти представлялось Христовым исповедницам ужасающим соучастием в делах врага Христа и рода человеческого.
18 июля 1940 года все «активные церковники» села Дон-Избищи и окрестных деревень были арестованы, в их числе были и Анна Степановна Боровская, и Ефросиния Федоровна Денисова, и Татьяна Максимовна Денисова, а также бывший староста церкви и еще 5 человек. Групповое дело, по которому их привлекли, именовалось «Дело Акиньшина И. Т. и др. Рязанская область, Лебедянский р-н, Дон-Избищенский с/с, 1940 г». Анне Боровской было предъявлено обвинение в том, что она «активная церковница, участница к/р группировки церковников, а/с агитация, восхваляла жизнь дореволюционной России, распространяла к/р клевету о колхозах и жизни колхозников». Из материалов следственного дела видно, что допросы проводились в ночное время. Из ее показаний на допросе:
«Я состояла в колхозе, из которого вышла 4 года назад. Вышла потому что колхозы и поступки колхозников безбожные: работа в праздники, разрушение церквей. На выборы не ходила, за антихристов голосовать не хочу, а голосовала за Господа Иисуса. Перепись не проходила, потому что в антихристовы книги писаться не хочу. К Советской власти у меня злобы нет, но я иду против дел советской власти… Дочку не пускала в советскую школу, т. к. там не учат Закону Божиему… Я против власти потому, что Советская власть против Христа…».На допросах Анна Боровская никого не оговаривала, упоминала только тех, кто или уже был арестован или умер. «От подписи отказалась, т. к. считает, что это грех».
Ефросинии Денисовой было предъявлено обвинение в том, что она «активная церковница, участница а/с группировки церковников, проводила к/р агитацию, клевета на колхозы и колхозников, сына воспитывала в духе к/р фанатизма». Из ее показаний на допросе: «В партии Иисуса Христа состою от рождения, поэтому выщла из колхоза… Я в колхозе видела безбожные дела: работали в праздники, поломали церкви… Перепись не проходила, потому что в советские книги писаться не хочу. Налоги после ареста мужа не платила. На выборы ни на какие не ходила и не хотела голосовать, проголосовала за Иисуса Христа, за его партию, а не за Антихриста».
Во время следствия никаких протоколов допросов и других бумаг не подписывала, т. к. «это грех» и «подписываться не может и никому не доверяет», советская власть – «от Антихриста».
25 – 28 сентября 1940 года в помещении народного суда города Лебедяни состоялся суд. В слове для самозащиты Анна Боровская сказала: «Господь Иисус у меня защитник», и Ефросиния Денисова сказала:
«Господь Иисус меня защитит». Последнее слово Анны: «В Господа буду верить по самый конец своей жизни», и Ефросинии: «Я верующая во Христа и Господа Бога».
Анна, Ефросиния и Татьяна были приговорены к 10 годам исправительно-трудового лагеря. Приговор обжаловать отказались.
Анна и Ефросиния, вместе с другими осужденными, отбывали наказание в Карлаге НКВД. Женский лагерь был в Акмолинском спецотделении. Лагерь был большой, длинные саманные бараки стояли в два ряда. Зона окружена высокой колючей оградой, по углам – вышки с часовыми, за ней – перепаханная земля и небольшие столбы, между которыми натягивали проволоку. На ней закрепляли длинные поводки сторожевых собак, которых приводили сюда на ночь. О том, в каких условиях находились узницы лагеря, можно судить из современных публикаций: «В спальном бараке, где одновременно прозябало 360 человек, воздух был спертый. Женщины, чтобы выжить, собирали по помойкам кочерыжки и варили себе похлебку в котелочках в топках, вонь стояла на весь барак».
11 июля 1941 года Анна Боровская и Ефросиния Денисова были арестованы за невыход на работу вместе с другими 9 верующими женщинами. На них завели групповое дело, в котором было указано, что арестованные «с момента прибытия в Карлаг НКВД в контрреволюционных целях без всяких на то оснований систематически отказывались от работы в лагере, проявляя контрреволюционный саботаж… Наряду с этим обвиняемые среди заключенных проводили антисоветскую пропаганду, используя при этом религиозные предрассудки…В предъявленном обвинении… виновными себя не признали». На допросе, назвав себя верующими, они подтвердили невыход на работу по той причине, что считают советскую власть антихристовой и работать на нее не желают. Все обвиняемые «в саботаже» отказались давать показания, подписывать протоколы допроса. 29 сентября 1941 года постоянная сессия Карагандинского областного суда при Карлаге НКВД вынесла Анне Степановне Боровской и Ефросинии Федоровне Денисовой, как и остальным, привлеченным к ответственности по этому делу, расстрельный приговор. Мучители решили принести безвинным узницам еще больше мук: более трех месяцев им пришлось ожидать приведения приговора в исполнение. Только 11 января 1942 года все они были расстреляны, чтобы окончательно соединиться со Христом, имя Которого они бережно хранили в своих сердцах и бесстрашно исповедовали всю свою земную жизнь. Погребли их в общей безвестной могиле.
Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 2000 года причислил Анну Боровскую и Ефросинию Денисову к Собору новомучеников и исповедников Российских.
Память мучениц Анны и Ефросинии совершается 29 декабря (11 января), в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской, 10 (23) сентября в Соборе Липецких святых, в первое воскресение после 3 (16 октября) в Соборе Казахстанских святых.
Источники
1. Метрическая книга о рождении Преображенской церкви села Дон-Избищи Задонского уезда. ГАЛО. Ф. Р-272. Оп. 3. Д. 19.
2. ГАЛО, Ф. Р 2210. Оп. 1. Д. 25875.
3. Архив Центра Правовой Статистики и Информации при Обл. Прокуратуре г. Караганды. Д. 3976.
5. История лагеря с экзотическим названием «АЛЖИР» и его узниц.
6. Воспоминания Н. С. Денисова. Аудиозапись.