Проповедь Преосвященнейшего епископа Усманского Евфимия в Среду Страстной седмицы

Дорогие братья и сестры, сегодня мы слышали евангельское повествование о жене-грешнице, помазавшей главу и ноги Христа драгоценным миром из алавастрового сосуда. Иуда, видя проявление такой любви, вознегодовал на большую трату средств. Сосуд, в котором женщина принесла миро, действительно, был очень дорогим. Но еще дороже было само миро, которое стоило целое состояние. Женщины-иудейки покупали его по каплям. Иуда не мог понять, зачем тратить такие средства на волеизъявление чувств к Божественному Учителю и, чтобы оправдать себя мнимой заботой о ближних, добавил: «можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим» (Мф 26:9).

Господь же сказал в ответ: «она доброе дело сделала для Меня: ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете; возлив миро сие на тело Мое, она приготовила Меня к погребению; истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала» (Мф 26:10–13).

Смотрите, какой зрячей может быть настоящая любовь – жена, которую все считали грешницей, совершает по сути пророческий действо – помазывает Христа миром, не зная еще, что Спаситель в скором времени пострадает и не будет возможности должным образом приготовить Его к погребению согласно традициям иудейского народа.

В то же время мы видим, как может ослепить человека страсть сребролюбия, исполненный которой, Иуда принимает решение предать Мессию первосвященникам. Он даже не называет Его Учителем, Христом, а пренебрежительно спрашивает: «сколько вы мне за Него дадите?» (см. Мф 26: 15). Первосвященники назначили цену в 30 сребреников – такой в те времена была цена купленного раба.

А ведь Иуда был одним из ближайших учеников Христа, ходил рядом с Ним, с апостолами, видел чудеса, которые совершал Спаситель. Иуда был свидетелем воскрешения Четверодневного Лазаря, умершей дочери Иаира, видел, как Господь насытил хлебами пять тысяч человек.

Предательство особенно тяжело тем, что совершается человеком, которого мы воспринимаем как близкого, доверяем ему, делим с ним радости и трудности жизни. Но он пренебрегает этой любовью, доверием, для него в отношениях с людьми существует только принцип личной выгоды. Ради интересов своего благополучия он способен на величайшее преступление по отношению даже к своему благодетелю. Это очень страшное состояние человека. Как показывает история, предатель никогда не чувствует покоя совести, обличающей его. Успокоить совесть можно лишь чистосердечным покаянием. Но гордость человека, неверие в милосердие Божие, зачастую не дают ему сделать этот единственно верный шаг.

Так и Иуда, получив 30 сребреников, с опоздание понял, какой тяжкий грех совершил он, предав на страдания, бичевания, унижения ни в чем не повинного Человека, от Которого он видел только добро. Но вместо раскаяния пред Богом, он, будучи не в силах перенести муки совести, пошел и совершил самоубийство. С тех пор его имя стало именем нарицательным, синонимом предательства, настолько потрясло его преступление все человечество.

Отречение от Христа совершил и апостол Петр. Почему же Петр смог принести покаяние, а Иуда нет? Отречение апостола Петра было проявлением человеческого малодушия пред лицом возможных страшных страданий. Это не было хладнокровным предательством, к которому он методично готовился заранее, взвешивая свою выгоду. Да, он побоялся испить чашу страданий вместе со своим Учителем, но он пытался защитить Его от них в Гефсиманском саду. Он не выдал Христа на эти страдания, не пошел тайно к первосвященникам просить плату за предательство.

В преддверии воспоминания Христовых страданий будем помнить, что Крест Господень разделил мир на две части: на служащих Богу и служащих диаволу, который по сей день сеет иллюзии возможности создания благополучия за счет других. Но человек, который, не имея состорадания, идет по головам окружающих к своей меркантильной цели, никогда не найдет покоя в своей жизни. И плоды его злых деяний будет пожинать не только он сам, но и его потомки.

Будем же, дорогие, помня немощь человеческого естества, смиренно молиться Богу уберечь нас от таких поступков даже в мелочах. Не будем слишком самоуверенными, считая себя свободными от гибельных страстей. Но подобно апостолу Петру, утопавшему в море, выйдя из лодки навстречу Христу, будем вопиять к Нему: «Помоги, Господи, я утопаю!» Ведь волны житейского моря зачастую захлестывают нас так, что мы забываем и о Боге, и о своей душе, и о спасении. Да сохранит нас Господь от всего этого.