Георгий, затворник Задонский, его жизненный путь и духовные чада
Монах Алипий (Казанцев),
насельник Рождество-Богородицкого
Задонского мужского монастыря
Георгий, затворник Задонский, его жизненный путь и духовные чада
Вспоминая жизненный путь, подвиг и духовное наследие преподобного Илариона, затворника Троекуровского, уместно будет вспомнить и другого подвижника благочестия нашего края, современника преподобного Илариона, подвизавшегося в затворе в Задонском Рождество-Богородицком мужском монастыре.
В 1819 году в Задонский монастырь в качестве послушника был принят дворянин Георгий Алексеевич Машурин, 29-ти лет. За плечами у него было 12 лет службы в армии. Служил сначала в Лубенском гусарском полку, затем был переведен в 9-й драгунский Казанский полк. В боевых действиях войны 1812 года участие не принимал. Определенный материал о прохождении Георгием военной службы есть, но это отдельная, интересная большая тема.
Необходимо отметить, что при изучении жизненного пути Георгия, есть ряд эпизодов, вызывающих массу вопросов, а временами и недоумение. Но нам кажется, что пока лучше эти вопросы оставить открытыми, лишь на них указав.
Не смотря на дворянство и офицерское звание, в монастырь он приехал в старой солдатской шинели и о дворянстве своем не вспоминал.
О жизни в монастыре он думал давно, ему хотелось подвизаться где-нибудь на севере, например, Валаамском, или Соловецком обителях. Но когда обстоятельства, наконец, сложились благоприятно для ухода с военной службы, он вдруг решил, что самостоятельный выбор монастыря - это своеволие, решил положился на волю Божию и пошел за благословением к правящему архиерею, в пределах епархии которого стоял полк Георгия, и где он получил увольнение. Епархия эта была Воронежской, управлял ей тогда архиепископ Антоний (Соколов), большой почитатель святителя Тихона Задонского, поэтому он и благословляет Георгия пожить для начала какой-то небольшой срок в Задонском монастыре. И вот Георгий здесь. Послушание ему дали – свечной ящик.
Монастырь ему не понравился. Особенно его донимали разговоры в храме во время богослужения. Монастырь находится в центре пусть и небольшого, но города. Отсюда и среди братии тогда царил дух не строгой аскетической жизни, но относительно свободного общения.
Все это Георгия не устраивало, и он решает искать другое место, как только истекут положенные ему дни, видимо 40. По истечении он пишет письмо Воронежскому Владыке, что здесь он не видит, у кого бы мог научиться духовной жизни. Письмо отправлено, Георгий ждет ответа. Ответ не приходит. Время между тем идет, неделя за неделей. Георгий в унынии, тем не менее он не оставляет монастырь, постоянно молится, и ищет людей духовной жизни, которые могли бы ему дать совет, как правильно поступить. С этим вопросом он приходит к иеросхимонаху Агапиту, который в это время жил в затворе в Задонском монастыре. Почему Георгий сразу не пришел к нему - неизвестно.
Отец Агапит был 85-ти лет. В монастыре подвизался с 18 лет. Был келейником у святителя Тихона, а затем у схимонаха Митрофана. Из его жизнеописания известно, что он неоднократно сподоблялся явления Божия Матерь. Он носил вериги. Пребывая в затворе, он принимал людей, но, вероятно не в келье, а общался через окошко в двери.
После встречи с отцом Агапитом, Георгий принимает решение остаться в монастыре. И заболевает почти на полгода. Поправившись от болезни, послушник Георгий, подобно отцу Агапиту, уходит в затвор.
Не понятно, как это могло произойти. Как послушник, проживший в монастыре всего около года, к тому же 30-ти летний, к тому же дворянин, мог получить благословение на затвор? Тем не менее, из того, как складываются события в дальнейшем, мы видим, что такое благословение было. Были назначены послушники, которые приносили Георгию еду, воду и свечи, передавали записки от страждущих с просьбой молитв. Для затвора Георгий выбрал заброшенную келью, отдельно стоящий дом, который в свое время и был кем-то построен для крайне аскетической жизни. Но жить в этой келье так никто и не смог. Келья была без окон, со временем отсырела. Зимой стены ее обмерзали и покрывались льдом, в теплое время года на стены выползали мокрицы и прочие насекомые. Забегая вперед, скажем, что в этой келье Георгий прожил 5 лет, и покинул ее с большим сожалением, только уступая многочисленным просьбам архимандрита задонского монастыря Самуила.
Как он жил? Молился, читал и писал. В день он съедал булку хлеба и выпивал кружку воды. Спал сидя 3-4 часа. Зачастую не спал вовсе. Образ его жизни без натяжек можно сравнить с жизнью монахов-подвижников IV-V века. И искушения, которые ему посылались также. Однажды в полночь, когда Георгий пребывал на молитве, стены его кельи вдруг стали сотрясаться, а его самого охватил страх. Тут же он услышал голос: «Оставь молитву и страх пройдет!». Лишь на короткое время растерявшись, Георгий внутренне собирается и продолжает молитву. Теперь он уже слышит: «Если не оставишь молитвы, увидишь такие страшные видения, что от страха падешь и жив не будешь!». Георгий молитвы не оставляет. Келья сотрясается еще раз, он слышит ужасный рев и видит справа от себя льва с пламенеющими глазами, раскрытой пастью, раздирающего пол когтями и бьющего хвостом. Весь вид его показывал, что лев сейчас прыгнет и раздерет Георгия. Удивительна реакция Георгия. Он, не раздумывая, осеняет себя крестным знамением и с криком: «Святой Георгий, помоги!» сам кидается на льва и наносит ему удар рукой прямо в раскрытую пасть. Рука его будто опаляется огнем, а видение тут же исчезает.
Позднее Георгий не только расскажет об этом своему келейнику, но и сделает рисунок. Рисунок этот был сохранен духовными чадами Георгия, его поместили в сборник писем затворника и напечатали в 1850 году. В центре рисунка изображен сам Георгий, рядом с ним овечка, он смотрит на льва, который лежит на переднем плане. Размером лев относительно самого Георгия небольшой, кроме того и нестрашный. На заднем плане мы видим Иисуса Христа, Он бежит на помощь Георгию. Под рисунком выписки из Священного писания, среди которых: «Супостат ваш диавол яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити» (1 Петр. 5:8). Здесь мы находим и подпись Георгия: «Лишь только окончил эту картинку, не знаю откуда явилась птичка пред окном и пропела мне приятное утешение. Я улыбнулся и повторил - слава Богу».
Слова «явилась птичка пред окном» нам говорят о том, что рисунок был сделан в период, когда Георгий переселился в другую келью. Это был специально для него построенный купцами деревянный дом с окнами, сухой, теплый и достаточно просторный. Половину дома Георгий отдает своим келейникам. В этом доме Георгий и скончался, всего проведя в затворе 17 лет.
Мы упомянули о духовных чадах Георгия. Их было достаточно много, в основном из дворян. Общались они с ним через письма. Находясь в затворе, Георгий никому не отказывал в помощи. Он жил подобно отцу Агапиту, в двери его кельи было окошко, через которое келейники и передавали ему записки или письма с просьбой молитв. А Георгий передавал им ответ.
Позднее эти письма были опубликованы. Удивляет их эмоциональность. Они просто испещрены восклицательными знаками и многоточиями. Кроме того, временами Георгий отставляет в сторону правильное расположение слов в предложении, создавая, таким образом, удивительный язык, где важен не смысл написанных слов, но эмоциональная правда, правда передачи своих чувств, своего «сейчас» состояния.
Как-то он задал своему келейнику вопрос, как тот понимает затвор. И сам на него ответил, назвав затвор «раскаленной печью любви к Богу». Видимо, он и пытался с особенно близкими ему по духу чадами поделиться этим огнем любви.
Помимо духовных чад по переписке у Георгия были и чада, с которыми он встречался и беседовал в живую, это в первую очередь его келейники. В монастыре возникает целый круг людей, объединенных стремлением к подвижнической жизни. После кончины их назовут «старцы Задонские». Среди них необходимо упомянуть иеросхимонаха Нафанаила (Остапова), игумена Зосиму (Парузина), иеродиакона Арсения, и, конечно, монаха Порфирия – Петра Александровича Григорова, на описании личности которого мы сейчас и остановимся.
Он не был келейником Георгия Затворника, как это ошибочно считается. В Задонском монастыре Петр Александрович прожил чуть более года. Также, как и Георгий, он был из военных, и так же горел стремлением к духовной жизни. Так же ему не понравился общий дух Задонского монастыря, он уже собрался искать другой монастырь, с этим решением или вопросом он и приходит к Георгию Затворнику.
Вероятно, похожесть жизненного пути расположила Георгия к Петру Григорову, и он нашел слова, которые убедили Григорова остаться. В дальнейшем Григоров строит свою жизнь по благословению затворника Георгия, которого считает своим духовным отцом.
Как уже упоминалось, в Задонском монастыре Петр Григоров прожил чуть больше года, но меньше двух лет. По прошествии этого времени, Георгий благословляет его переселиться в Оптину пустынь. Это случилось после определенных событий в жизни Петра Григорова, описать которые нам, к сожалению, не позволяет формат доклада.
Петр Александрович переселяется в Оптину пустынь в 1834 г. В это время там подвизались старцы Лев, Моисей, Амвросий и другие. Петр Григоров попадает на послушание к самому старцу Льву, и по его благословению он, вместе с отцом Леонидом (Кавелиным), работает над созданием истории Оптиной пустыни, пишет жизнеописания недавно почивших подвижников Оптиной. Он счастлив. Но о Задонском монастыре не забывает. Послушник Петр Григоров переписывается не только с Георгием Затворником, но и с его келейниками - иеросхимонахом Нафанаилом (Остаповым), игуменом Зосимой (Парузиным), вероятно, с кем- то еще из братии. Связь между духовными чадами Георгия перерастает в связь между монастырями. Келейники просят молитв старца Льва Оптинского, а Петр Григоров рассказывает ему о Георгии Затворнике. Рассказывает, видимо, и старцу Амвросию и другим отцам Оптинским. Позднее старец Варсонофий Оптинский, в качестве примеров духовной жизни, пересказывает своим чадам некоторые события из жизни затворника Задонского Георгия. Правда, как водится в устной передаче, реальные события получаются частично искаженными, частично обрастают домыслами. Они превращаются в притчу. Для нас это свидетельство того, что пересказывались эти истории в Оптиной часто и, видимо, разными людьми.
В 1836 году затворник Георгий скончался в возрасте 46 лет. Его духовные чада, движимые любовью, решают собрать письма Георгия и их опубликовать. Кроме того, они решают составить жизнеописание Георгия. С этим иеросхимонах Нафанаил (Остапов) и обращается письменно в Оптину Пустынь к Петру Григорову, зная, что у того уже есть опыт составления жизнеописаний оптинских подвижников. Петр Григоров соглашается. Он берет благословение у старца Льва и принимается за работу. В основу составленного им жизнеописания легли записки келейников и его собственные записи. Жизнеописание было готово уже 1838 году, спустя 2 года после кончины Затворника.
Теперь возник вопрос об издании, но для этого необходимо было получить разрешение Цензурного комитета. Старец Лев обращается с просьбой помочь в этом к епископу Игнатию (Брянчанинову). Мы не знаем меру участия святителя в издании, но сейчас уже точно известно, что это участие было. С большой долей вероятности можно говорить и о участии святителя Игнатия в распространении изданной книги.
Таким образом мы видим, что «Письма Георгия» - это коллективный плод работы задонских подвижников, Оптинских старцев, а также святителя Игнатия. Из переписки Григорова с иеросимонахом Нафанаилом (Остаповым) мы узнаем, что главной задачей они поставили не точное воспроизведение текста писем, но пользу духовную. Отсюда, то что Георгий писал лично адресату, какие-то бытовые мелочи при публикации были удалены. Письма прошли определенную цензуру. Технически процесс работы над письмами был следующий: у духовных чад Георгия Затворника испрашивались письма, с заверением не указывать имен, с писем снимались копии, оригинал возвращался владельцу, а работу велась уже с копиями.
Безусловно, что эти бытовые подробности, эти мелочи очень важны для исследований жизни задонского монастыря. И духовного пути Георгия Затворника.
«Письма Георгия Затворника» получили отклик читателей. Григоров получает письма с выражением благодарности за книгу. Пишут и священники и мирские люди. Григоров перерабатывает книгу: выходит издание второе, потом третье. Третье вышло в 1850 году.
В 1850 году послушник Петр Григоров был пострижен в мантию, а в 1851 году скончался.
Поскольку наша конференция посвящена юбилею преподобного Илариона Троекуровского, думаю будет уместно упомянуть следующий факт. За несколько дней до смерти, находясь в жару, отец Порфирий начинает требовать от ухаживающих за ним масло и рубашку, которые ему должны были передать. Келейники списывают эту просьбу на жар, но отец Порфирий с каждым разом требует все более настойчиво. Наконец в Оптину приезжает некая помещица, которая была у затворника Илариона Троекуровского. Прощаясь, он попросил ее заехать в Оптину и передать монаху Порфирию гостинец. Это были рубаха и масло, отец Порфирий тут же ее одел, в ней он и умер.
После кончины монаха Порфирия остался его архив. Он сохранился до наших дней и находится в РГБ. В архив входят выписки из святых отцов, выписки исторические. Входят письма: переписка с задонскими отцами, переписка с цензором. Черновики жизнеописаний. Уверен, что там мы бы могли открыть новое и интересное. Архивы ждут наших исследователей.
Доклад на Межрегиональной научно-церковной конференции,
посвященной 250-летию со дня рождения
преподобного Илариона, затворника Троекуровского
«Земли липецкой украшение»
11 октября 2024 года