«ИДИ В ОПТИНУ, ТЫ ТАМ НУЖЕН»

В 1836 году Тамбовскую духовную семинарию по первому разряду окончил студент Александр Михайлович Гренков, в будущем преподобный оптинский старец Амвросий.

Портрет прп. Амвросия Оптинского

Перед двадцатидвухлетним юношей, происходившим из духовного сословия, открывалось несколько дорог: он мог продолжить образование в духовной Академии или университете, мог принять священство и служить на приходе. Однако молодой человек, до времени откладывая решение о своей судьбе, поступил учителем в Липецкое духовное училище.

Новый преподаватель стал для своим подопечных внимательным и добрым отцом. Никто не помнил, чтобы он прибегал когда-либо к розгам, которые в то время были одними из самых действенных педагогических средств. Памятуя и свои нелегкие годы обучения, Александр Михайлович всегда за кого-то заступится, кого-то утешит.

Будучи от природы общительным, Александр Михайлович быстро сошелся и с коллегами. Впоследствии старец Амвросий вспоминал: «Как ни тяжел бывает у всякого человека крест, который несет он в жизни, а все же дерево, из которого он сделан, всегда вырастает на почве его сердца. Вот я, например, всегда был болтуном, любил с людьми поговорить, поразвлечься; вот мне и пришлось всю жизнь свою толковать с народом».

В то время Александр Михайлович не задумывался о монашестве. Как говорил старец: «В монастырь я и не думал никогда идти, впрочем, другие, я и не знаю почему, предрекали мне, что я буду в монастыре».

Как-то раз Александр Михайлович серьезно заболел. Надежды на выздоровление практически не было. И в это время, когда речь шла о жизни и смерти, он дал обещание Господу, что, если он выздоровеет, то непременно пойдет в монастырь.

И Господь даровал исцеление. Однако молодой человек не спешил исполнить свое обещание.

«После выздоровления своего, — говорил старец, — я целых четыре года все жался, не решался сразу покончить с миром, а продолжал по‑прежнему посещать знакомых и не оставлял своей словоохотливости. Бывало, думаешь про себя: ну вот отныне буду молчать, не буду рассеиваться. А тут глядишь — зазовет кто-нибудь к себе; ну, разумеется, не выдержу и увлекусь разговорами. Но придешь домой — и на душе опять непокойно; и подумаешь: ну, теперь уже все кончено навсегда, и совсем перестану болтать. Смотришь — опять позвали в гости, опять наболтаешь. И так вот я мучился целых четыре года».

В это время Александр Михайлович все чаще стал прибегать в молитве к Божией Матери, молясь перед Ее святым образом «Тамбовской Божией Матери», родительским благословением. Некоторые коллеги, узнав о высокой духовной настроенности молодого человека, стали его колко высмеивать.

Летом 1839 года у Александра Михайловича и его товарища Павла Степановича Покровского произошла судьбоносная встреча со старцем Иларионом Троекуровским. Во время каникул они отправились навестить родителей Покровского. Однако главной целью поездки для молодых людей было посещение Троекуровского затворника Илариона, чтобы испросить у него совета и благословения на дальнейшую жизнь.

Старец Иларион последние двадцать девять лет своей жизни прожил в селе Троекурово, которое ныне входит в состав Лебедянского района Липецкой области, и получило свое наименование от фамилии соратника Петра I Ивана Борисовича Троекурова (1633‑1703), последнего главы Стрелецкого приказа. Со временем около старца стали собираться ученицы, возникла монашеская община, преобразованная позднее в монастырь.

Молодые люди решили совершить паломничество пешком. Старец Иларион встретил посетителей по‑отечески тепло. По воспоминаниям современников, отец Иларион «среднего роста, со впалой грудью, изможденный от постоянного поста, имел тонкие черты лица, нос с небольшой горбинкой и темно-голубые глаза, излучающие любовь. Лицо его было худое, прозрачное и необыкновенно белое. На губах часто была видна светлая улыбка. Очевидцы говорили, что подвижник походил на Ангела Божия. Будучи уже старцем, он казался юным — его озаряла редкая красота души».

Совершив с путниками три земных поклона перед святыми иконами, старец спросил у них о цели визита, а затем, узнав их духовное устроение, преподал благословение.

Александру Михайловичу твердо сказал:
— Иди в Оптину, ты там нужен.

Павел Степанович, не имея в то время решимости поступить в монастырь, сказал старцу:
— А мне бы еще не хотелось, батюшка, идти в монастырь.

Старец ответил ему:
— Ну что ж, Павел, ну поживи еще в миру, — давая таким образом понять, что спустя некоторое время он тоже будет монахом.

После возвращения к родителям Покровского, молодые люди снова стали собираться в паломническую поездку, на этот раз — в Троице-Сергиеву лавру для поклонения мощам преподобного Сергия Радонежского. Александр Михайлович к простой деревенской телеге прикрепил дуги, укрыв их войлоком, чтобы иметь надежную защиту от дождя и солнечного зноя. В этой кибитке и отправились в обитель. У мощей святого угодника Божиего Александр Михайлович все более укреплялся в своем решении оставить мирскую жизнь и последовать примеру дивного радонежского чудотворца.

Однако начался учебный год, и Александр Михайлович приступил к своим обычным служебным обязанностям. В конце сентября его пригласили на вечеринку, где он снова был весел и шутил, как и прежде. Все гости разошлись в приподнятом настроении, а для него вдруг с особой ясностью стала очевидна тщетность и пустота подобной жизни. Вспомнились и слова старца Илариона, и горячая искренняя молитва у мощей Сергия Радонежского.

На следующий день, встретившись с Павлом Степановичем Покровским, Александр Михайлович твердо сказал:
— Уеду в Оптину.

Павел Степанович стал было отговаривать:
— Как же ты поедешь? Ведь только начались занятия.
– Ну, что делать? — продолжал Александр Михайлович, не могу больше жить в миру; уеду тайно, только ты об этом никому не говори.

И вскоре Александр Михайлович прибыл в богоспасаемую Оптину пустынь.

Фреска в Амвросиевском приделе Введенского собора Оптиной пустыни

Спустя многие годы он писал своим духовным чадам: «Монашество само по себе имеет великую важность духовную и приносит большую пользу душевную тем, кто приступает к оному с искренним расположением и проходит оное с простотой и незлобием, в смирении».

Через десять лет исполнились слова старца Илариона и о Павле Степановиче Покровском, который, заболев холерой, взмолился к Господу:
— Господи! Если Ты избавишь меня теперь от смерти, то немедленно по выздоровлении уйду в монастырь.

После чудесного исцеления Павел Степанович поступил в скит Оптиной пустыни, где прожил до самой своей кончины в 1889 году.

Рассказывая о чудесной встрече двух молодых преподавателей со старцем Иларионом, жизнеописатель преподобного Амвросия архимандрит Агапит (Беловидов) отмечал: «Как метко отец Иларион назначал добрый и полезный путь просящим его духовного совета! Кому не известна Оптина пустынь, знаменитая старцами-наставниками! Не стало великих старцев Леонида и Макария, но дух их живет в отце Амвросии (в миру Александре Михайловиче Гренкове). Слава о высокой духовной жизни его давно привлекает к нему со всех концов нашего обширного Отечества множество посетителей, желающих принять его благословение, получить мудрый совет и духовное руководство. Не ошибся прозорливый старец, посылая Александра Михайловича в Оптину пустынь именно потому, что там старчество процветает: он провидел, что Александр Михайлович будет достойным преемником великих старцев оптинских».

https://www.optina.ru/22_idi_v_optinu/