Задонский Рождество-Богородицкий епархиальный мужской монастырь

История Задонского Богородицкого мужского монастыря, именуемого ныне Рождество-Богородицким, уходит своими корнями в начало XVII столетия, когда Русь Православная несла тяжкое бремя внутренних смут и раздоров, усугубляемых нашествием иноплеменников. В тяжкую эту годину сюда, "под Елец", в только-только начавшие заселяться не спокойные края, пришли монахи, имея намерение основать монастырь, будучи уверенными, что "благоустроенное общество иночествующих строгим исполнением своих возвышенных правил возбуждает в окружающих ревность к благочестию и благотворно влияет на дух народности". Действительно, "в XVII столетии монахи были почти единственными утешителями (или, по выражению древних наших летописцев, "печальниками") русского народа и поборниками его православия". Когда же был основан Богородицкий монастырь – одна из древнейших обителей на территории Липецкого края? Признанный в этом вопросе авторитет – летописец Задонской обители иеромонах Геронтий (Кургановский) – считал, что это произошло в 1620-х гг. Такая точка зрения господствовала в литературе до середины 1910-х гг., пока в собрании совета Братства св. Тихона Задонского 8 февраля 1915 г. инспектор народных училищ Задонского уезда Сергей Николаевич Введенский, являвшийся деятельным членом Воронежского церковного историко-археологического комитета, между другими вопросами не заявил собранию, что "…в текущем 1915 г., согласно показанию документов, хранящихся в Московских архивах Министерства юстиции, исполняется 300летие существования Задонского Богородицкого монастыря". Введенский по материалам Московского архива Министерства юстиции (ныне РГАДА. – Прим. авт.) установил, что будущая Задонская обитель под именем Тешевского монастыря впервые упоминается в платёжных книгах Засосенского стана Елецкого уезда от 7123 г. (1615. – Прим. авт.): "Монастырь Тешевской на берег реки Дону, усть речки Тешевки. За монастырем, под Тешевским лесом, слободка Тешевская на речке Тешевке на верхах", а в ней на монастырской жеребей пашни паханые четверть с осьминою" – 3/4 десятины". Кроме того, целый ряд других, ранее не известных подробностей из жизни Задонского Богородицкого монастыря в первые десятилетия его существования, ставших известными благодаря архивным исследованиям С.Н. Введенского, были опубликованы им в своей статье "Хозяйственная деятельность Тешевского (Задонского Богородицкого) монастыря на Донской Украине в XVII и в первые годы XVIII в." Иеромонах Геронтий в другом месте своего труда по истории Задонской обители, говоря о его главной святыне – Владимирском образе Пресвятой Богородицы, признаёт "достовернейшим" тот факт, что основатели монастыря старцы Кирилл и Герасим получили сию икону от Московского Сретенского монастыря в 1610–1615 гг. В другой же своей книге, посвящённой Задонскому Тихоновскому мужскому монастырю, основанному первоначально как скит Богородицкого монастыря, о. Геронтий прямо говорит о том, что "Святую икону эту принесли … в 1610-ом году… схимонахи Кирилл и Герасим". Для того чтобы разобраться в вопросе о дате основания Задонского монастыря, приходится прибегать к историческим реконструкциям, основанным на том самом древнем образе Пресвятой Богородицы, в честь которого и названа обитель. Эта икона в центральной части своей композиции являла собой копию общерусской святыни – Владимирской иконы Божией Матери, написанной, как повествует традиция, самим апостолом и евангелистом Лукой и привезенной на Русь из Греции. К сожалению, задонский образ сей иконы был утрачен в годы церковных погромов начала 1930-х гг. Но сохранилось его довольно подробное описание, оставленное иеромонахом Геронтием: "Образ писан на доске корсунской живописью; вышина 9 3/4 вершка; ширина 9 вершков. По сторонам изображения: с левой стороны св. Димитрия царевича, с правой св. Василия Великого. Риза на иконе серебряная вызолоченная, усердно украшенная жемчугом и дорогими камнями". Описание это дало возможность с высокой достоверностью восстановить утраченную святыню. Не менее важно, что оно оказалось определяющим для уточнения предположительной даты основания Задонской обители. Ведь слева от образа Пресвятой Богородицы кисть иконописца изобразила царевича Димитрия, канонизированного только в 1606 г. Справа же располагался образ св. Василия Великого, избранного для иконы во все не случайно. Этот святой считался небесным покровителем царя Василия Шуйского, в правление которого и состоялось обретение мощей царевича Димитрия. Царствовал Шуйский с 1606 по 1610 г. Видимо, к данному четырёхлетнему промежутку и следовало бы отнести создание иконы. В соответствии с бытовавшими в то время традициями, подобная икона была написана, скорее всего, "по случаю", специально для монахов-миссионеров, отправлявшихся в дальние края с задачей основать монастырь. А значит, произошло это в годы, когда св. Василий был покровителем царствующего дома. Или, в крайнем случае, в период польского междуцарствия, как воспоминание о последнем православном царе на московском престоле (осенью весной 1611–1612 гг.), когда низложенный, насильно постриженный в монахи и пленённый Василий Шуйский доживал последние дни в Варшаве. Скорбная судьба царя Василия могла сказаться в выборе образов для клейм. Святой царевич Димитрий, сын Ивана Грозного, согласно слухам того времени, принял мученическую кончину от "узурпатора" Бориса Годунова. И изображение царевича напоминает о трагической судьбе последнего законного наследника престола из потомков Рюрика. В свою очередь св. Василий Великий мог олицетворять последнего на тот момент православного царя Руси, умирающего в плену у очередного узурпатора – короля Сигизмунда, посадившего на московский трон своего сына Владислава, католика по вероисповеданию. Правда, в качестве контраргумента этой версии может быть использована известная по многим документам общая, "всех чинов и званий", нелюбовь россиян к "боярскому царю" Василию Шуйскому, о котором, если и вспоминали после низложения, то без печали и сожаления. Но известным является и такой факт, как неприятие священномучеником Ермогеном (Гермогеном), Патриархом Московским и всея Руси, "дела мятежного" – вынужденного отречения Василия Шуйского от престола. А по предположению, высказанному ещё иеромонахом Геронтием, старцы Кирилл и Герасим пришли на берег Дона, "быть может, даже по благословению многострадального св. Патриарха Гермогена". Вот только достоверна ли датировка, основанная на иконописном сюжете? Ведь икона могла попасть в монастырь позднее, уже после его основания. К счастью, в данном случае для умозаключений, ограничивающих временные рамки возникновения Задонского Богородицкого монастыря, периодом, соответствующим наиболее вероятному появлению рассматриваемых изображений, находятся и иные основания, вытекающие из ситуации, сложившейся в конце XVI– начале XVII вв. Считаем правильным особо обратить внимание на один весьма интересный момент в истории Смуты. Политические обстоятельства, сложившиеся в те дни, вполне могли подвигнуть к решению основать ещё одну обитель во имя Сретения Владимирской иконы Пресвятой Богородицы. Причём именно в тех краях, где Матерь Божия однажды уже явила свое заступничество, отвратив иноплеменников от нашествия на Русь. Речь идет о весне 1610 г. – последних месяцах пребывания "боярского царя" Василия на московском троне. Ещё в феврале 1610 г. группа русских бояр – сторонников Лжедмитрия II, разочаровавшись в своём избраннике, отбыла к польскому королю Сигизмунду, чтобы пригласить на трон сына его Владислава. Влиятельные сторонники этой идеи вскоре объявились и в Москве. Становилось ясно, что дни Шуйского на престоле сочтены. Перед православной страной появилась вполне определённая перспектива получить царя-католика. Обозначилась угроза не только жизням и имуществу, не только государственному суверенитету, но и самой вере православной – последней опоре и прибежищу многострадального народа. Несложно представить, сколь глубоко было потрясение Патриарха Гермогена и окружавших его единомышленников перспективой иноплеменного и инославного нашествия, готового заполонить Святую Русь. Вполне логично, что духовенство прибегло в первую очередь к методам духовным в противостоянии надвигающейся угрозе. Отсюда возникает решение направить старцев Московского Сретенского монастыря с копией чудотворной Владимирской иконы в края, где она некогда явила свою силу, заступив путь Тамерлану. Основание здесь, в Подонье, обители в честь сретения чудотворного образа виделось частью общего молитвенного обращения к Небесной Владычице с тем, чтобы она вновь вступилась за Русь перед лицом очередного супостата. Ну а то, что во всей обширной Елецкой округе для построения новой обители был избран именно холм при впадении речки Тешевки в Дон, видимо, явилось результатом решения самих старцев Кирилла и Герасима после ознакомления их с местностью. Сказалось тут и наличие бойкой переправы, и отсутствие иных монастырей на всем протяжении пути из Ельца в Воронеж... Поэтому и представляется возможным считать датой основания Задонского Богородицкого монастыря времена, указанные ещё о. Геронтием, то есть около 1610 г. Имена основателей Задонского Богородицкого монастыря Кирилла и Герасима упоминают писцовые книги Засосенского стана Елецкого уезда 1628– 1630 гг., давая также и первое описание монастыря: "Монастырь Тешевской на реке на Дону усть речки Тешевки под Тешевским лесом. Ограда древена, ворота простые затворные на монастырь. А в монастыре церковь во имя Пресвятыя Богородицы Стретение Владимирския иконы, а церковь поставлене и в церкви оброзы местные и книги и ризы и у церкви колокола и все церковное и монастырское строение дву старцев Кирилла да Герасима. Да в монастыре келий: келья чернаго попа Геласея, келья старца Мисаила, келья старца Иева. За монастырем слободка Тешевка под Тешевским лесом на верхах…" Как видно из процитированной записи, старцы Кирилл и Герасим, основавшие монастырь, к 1627 г. в числе его братии уже не значились. Иеромонах Геронтий утверждал, что "…в монастырском Синодике написаны Кирилл и Герасим в схимонасех, но точных сведений о них, к сожалению, не сохранилось". Можно лишь предполагать, что старцы Кирилл и Герасим, принявшие схиму уже в основанном ими монастыре, окончили свои дни в его стенах и здесь же были упокоены. Но вот откуда пришли эти старцы до сих пор остаётся загадкой. Дело в том, что о. Геронтий признавал "достовернейшим предание, что старцы Кирилл и Герасим... пришли (быть может, даже по благословению многострадального св. Патриарха Гермогена) от Московского Сретенского монастыря". Вот только откуда почерпнул эти сведения сам летописец Задонской обители – неизвестно. К тому же автор более ранний и весьма компетентный, а именно, протоиерей Е.А. Болховитинов (будущий митрополит Киевский Евгений), опубликовавший в 1800 г. своё "Историческое, географическое и экономическое описание Воронежской губернии", о таком предании не знал. Будучи историком и анализируя известные ему факты, в том числе и запись в писцовой книге о том, что церковь в Тешевском монастыре была "во имя Пречистые Богородицы Сретения Владимирския иконы", он сам сделал следующее предположение: "можно также догадываться по именованию храма, не из Сретенского ли Московского монастыря и пришли для основания вышеупомянутые старцы".

Видимо, замечание столь авторитетного автора и послужило в дальнейшем основой для соответствующего "предания", о котором спустя более чем полвека упоминает о. Геронтий, приводя, впрочем, в подтверждение своей точки зрения ещё ряд моментов. Так, он обращает внимание на самую древнюю святыню монастыря – Владимирскую икону Пресвятой Богородицы – копию обще-православной святыни, принесённую именно отцами основателями обители. Основание же первого храма обители в честь Сретения Владимирской иконы Божией Матери – праздника, ежегодно отмечаемого 26 августа (8 сентября по н. ст.), – у Дона, на пути от Ельца в "поле", весьма символично с учетом церковной исторической традиции. Созидание монастыря есть не только факт истории, но и факт жизни духовной, поэтому о. Геронтий, говоря об основании монастыря, обращает свой взор на события 1395 г., когда грозила Руси рать Тимура (Тамерлана). Поводом для подобной ретроспективы стало то, что именно в этих краях, близ древнего Ельца, было явление Пресвятой Богородицы Тимуру, отвратившее "Железного хромца" от продолжения похода на Русь после сожжения Ельца. Чудо это явлено было 26 августа (8 сентября по н. ст.) 1395 г., когда Москва торжественно встречала привезённый из Владимира издревле чтимый образ Богородицы. Позднее, в память о благодатном событии, на месте встречи (сретения) чудотворной иконы, был основан Московский Сретенский монастырь. Всё это и даёт основания с известной долей уверенности говорить о том, что стопы свои на берег Дона старцы Кирилл и Герасим направили именно от врат Сретенской обители. Правда, существовало и другое предание, озвученное на страницах рукописного "Исторического описания … Богородицкого Задонского монастыря" автором этого труда архимандритом Досифеем (Немчиновым). Он приводит свидетельства старожилов, утверждавших, что старцы Кирилл и Герасим были насельниками Даншиной Преображенской пустыни, находившейся в начале XVII в. в нескольких верстах от устья Тешевки и колодезя, на котором и явилась икона Владимирской Божией Матери. По преданию, икону несколько раз забирали в Даншин монастырь, но она всякий раз исчезала и являлась вновь на Тешевском колодезе. Тогда-то и переселились монахи Даншиной пустыни в устье Тешевки, основав Богородицкий монастырь. Опровержению данного предания посвящена целая глава в труде иеромонаха Геронтия по истории Богородицкого монастыря. Там же о. Геронтий не соглашается и с тем утверждением, что первоначально Тешевский монастырь находился не на своём нынешнем месте, а под горой, близ святого источника. Главным аргументом в его суждениях стали отсутствие исторических доказательств и не очень удобное, по его мнению, данное местоположение для монастыря ввиду крутого склона горы и сырого воздуха от речки Тешевки. Однако данная позиция общепризнанного историка Задонской обители не выглядит до конца убедительной. Дело в том, что хотя никаких документов, подтверждающих первоначальное нахождение Задонского монастыря у подошвы горы близ колодезя, не сохранилось или пока не обнаружено, приводимые тем же архимандритом Досифеем в его рукописи 1838 г. некоторые предания и сведения по истории Богородицкой обители позволяют рассматривать данную гипотезу как вероятную. Так, о. Досифей, говоря об основании Задонского монастыря, описывает источник, "приснотекущий здравых чистых вод", которые и "составляли течение небольшой речки Тешевки". Близ "оной при подошве горы положили основание вышереченные старцы (Кирилл и Герасим. – Прим. авт.) своему безмолвному жительству". Далее, описывая деятельность игумена Евсевия, "в духовных подвигах неутомимого и трудолюбивого настоятеля", архимандрит Досифей сообщает, что новая каменная соборная церковь монастыря "…окончена была им строением в 1741 г., на горе выше прежней на север, в то же наименование. А на месте том, где прежде существовала деревянная церковь, над источником, в незабвенную ее память устроил (игумен Евсевий. – Прим. авт.) молитвенный храм (часовню. – Прим. авт.) с устроением внутри онаго и поныне существующаго кладезя. Учитывая то обстоятельство, что, описывая первую каменную соборную церковь монастыря, о. Досифей приводит точные данные о её приделах и времени их освящения, чего нет в книге иеромонаха Геронтия, можно сделать предположение, что архимандрит Досифей пользовался какими-то неизвестными впоследствии документами из архива обители. А следовательно, вполне мог опираться на те же документы и при описании первоначального положения деревянной Владимирской церкви, которая, как явствует из его сообщения, издревле находилась у колодезя, там, где сегодня стоит монастырский храм во имя иконы Божией Матери "Живоносный источник", – под горой с южной стороны Рождество-Богородицкой обители. В любом случае ставить точку в вопросе о первоначальном местоположении Задонского Богородицкого монастыря ещё рано и проблема эта требует дальнейшего исследования. Тем не менее, появляясь впервые на страницах сохранившихся до наших дней документов в 1615 г., Тешевский монастырь предстаёт как обитель уже существующая, организовавшаяся как в духовном, так и в хозяйственном отношении. Навечно закреплено за монастырём земельное владение и слободка с крепостными крестьянами, чтобы землю ту обрабатывать. Правда, невелика была вотчинка: "Слободка Тешевская... а в ней на монастырской жеребей пашни паханые четверть с осминой. То есть в переводе на современные меры за монастырём в 1615 г. числилось около 70 соток земли. Спустя год, в 1616 г., обители, вероятно, пришлось испытать набег "басурман". В исторической литературе сохранилось упоминание о "расспросных речах попа Леонтия 1624 г.", которые свидетельствуют о том, что, будучи ещё мирянином, он был взят в плен ногайцами за 8 лет до того в Задонском монастыре Елецкого уезда. По платёжным книгам 1620 г.: "За Тешевским монастырем слободка Тешевка, на речке Тешевке, на их жеребей в живущем 2 чети пашни. Писцовые книги Засосенского стана Елецкого уезда 1628–1630 гг. дают возможность не только подробно узнать об имущественном положении обители, но и называют имена насельников – чёрного попа Геласия, старцев Мисаила и Иова. На момент составления этих писцовых книг старшим в монастыре был "чёрный поп Геласий" (иеромонах. – Прим. авт.). Это подтверждает и другой документ 1628 г.: "Монастырь в Елецком уезде Пречистой Богородицы Задонский, а в нём чёрный поп Геласий, а игумена в нём нет. Кроме того, упоминается и "монастырской служка Васка Юдин", имевший собственный двор в слободке Тешевке. Монастырю в это время принадлежали "пашни монастырские паханые – 6 четвертей, да перелогом 4 четверти, да дикого поля 11 четвертей, и обоего пашни монастырские паханые и перелогом и дикого поля добрые земли 21 четверть в поли, а в дву потому ж. Да к монастырю слободка Тешевка, а в ней двор белого попа, дьячков, пономарёв; двор монастырский, да детёнышей 5 дворов, да крестьянских дворов – 6, да бобыльских дворов – 6. Пашни паханые крестьянские 15 четвертей, да бобыльские пашни паханые 5 четвертей, да перелогом 25 четвертей, да дикого поля 35 четвертей, и обоего пашни паханые крестьянские и бобыльские и перелогом и дикого поля добрые земли 80 четвертей в поли, а в дву по тому ж; сена по дикому полю по обе стороны речки Репца 100 копен; и обоего к монастырю Пресвятые Богородицы Сретения Владимирския иконы и к слободке Тешевке пашни и Монастырские и крестьянские и бобыльские и перелогу и дикого поля добрые земли 101 четверть в поли, а в дву потому ж; сена 100 копен"27. Монастырская церковь во имя Сретения Владимирской иконы Божией Матери в это время являлась и приходской церковью для ближней округи. Об этом свидетельствует то, что в слободке Тешевке проживал "белый" клир, в задачи которого входило совершать так называемые "мирские" требы – крещение, венчание и т. п. Писцовые книги упоминают "двор белого попа Фёдора; двор дьячков Бориска Васильева; двор пономарёв Антошка Иванова". Что же касается мирского населения слободки, принадлежавшей обители, то в него входили монастырские крестьяне, и 4 двора "детёнышей". В XVII столетии землевладения в Елецком уезде в основном были невелики по размеру, а помещики были либо людьми служилыми, либо относились к приходскому или монашествующему духовенству. Порой приходилось им страдать от более могущественных и владетельных соседей. Так, в 1627–1628 гг. между мелкими помещиками Засосенского стана и крупным вотчинником Иваном Никитичем Романовым, дядей царя Михаила Фёдоровича, разгорелась тяжба. Владельцы некоторых поместий, в том числе и Тешевский монастырь в лице попа Геласия, обратились к царю с челобитной, в коей обвинили могущественного соседа, чьи земли в районе верховьев речек Репца и Проходни граничили с Елецким уездом, в том, что тот переманивает к себе их крестьян, а то и просто увозит. Конкретно по обидам Богородицкого монастыря и ближних его соседей сказано в челобитной следующее: "А из тех поместий и вотчин, которые отняли у монастыря Пречистой Богородицы и у нашей братии в Запольном, под Стрыговым и под Тешевым лесом и в иных во многих местах наших же крестьян и бобылей и из-за иных из нашей братии насильно вывозили и нынче вывозят беспрестанно.

Каковое уже было нам разоренье злое от Литвы и от ваших государевых недругов, теперь же от Ивана Никитича плен наш, коему и конца нет, пуще нам крымской и ногайской войны". Заметим, что в данной челобитной "ельчан разных людей" монастырь у слияния Тешевки с Доном впервые (в известных исторических документах) именуется Задонским. По челобитной был устроен специально прибывшими из Москвы следователями скорый "обыск", результаты которого оказались не в пользу челобитчиков. Слишком "силён" был дядя государя, или действительно помещики Засосенского стана возвели на боярина напраслину, но все свидетели (а их расспросные листы приложены к делу) в один голос твердили, что ни о каких увозах в имения Романова им слышать не доводилось. И тогда "на правеж" повлекли уже самих жалобщиков, подписавших челобитную. Некоторые оказались в тюрьме. Посетили представители следственных органов и Богородицкий монастырь, но поп Геласий, непосредственно приложивший руку к челобитной, ударился "в бега". Пострадать вместо него пришлось некоему старцу Перфилию, на три дня взятому под стражу в елецкую тюрьму. "Чёрного" же "попа Геласия" велено было "сыскать, и сыскав его, расспросить подлинно против челобитной ельчан всяких людей и про его побег, куда он от старца Перфилия побежал и для чего и куда бегал, и где был". Впрочем, "попа Геласия" так и не поймали, а старец Перфилий, как явствует из переписных книг, благополучно пережил следствие и в 1629 г. вместе с другими заинтересованными лицами, как полномочный представитель Богородицкой обители, "земли своей грань" указал по требованию государевых писцов, проводивших заново размежевание владений боярина Романова и ельчан, на него жаловавшихся. В 1632 г. уже новый настоятель обители "игумен Прохор с братьею бил челом государю" о возвращении в состав монастырских земель починка Елисеевского, которым до того владел ельчанин Филипп Иванович Тюнин, скончавшийся в 1632 г. Братья умершего помещика "Федот да Олфер да Богдан" заняли явочным порядком выморочное владение, которое монастырь считал своим. И не зря, так как землю обители всё же вернули. Как видно из данного обстоятельства, за прошедшие после побега иеромонаха Геласия четыре года обитель за Доном укрепилась организационно – теперь во главе её стоял "игумен Прохор". Предположительно, с этого времени учреждаются в Богородицком монастыре и начала общежительного уклада. До конца XVII в. в монастыре начальствовали игумены Леонид, при котором в 1657–1658 гг. число братии достигло 12 человек. По данным 1641 г. в монастырской слободке насчитывалось 47 дворов крестьянских и 11 бобыльских". Но в 1657–1658 гг. в монастыре дворов крестьянских было уже 39, а в 1676 г. за монастырём числится всего 25 дворов крестьянских и 6 бобыльских, "да в приходе … три двора детей боярских, двадцать шесть дворов крестьянских". По данным переписных книг 1678 г. обители принадлежал уже 41 двор. Все эти документы говорят о том, что монастырская церковь по-прежнему являлась и приходской. С 1682 г. Тешевский Задонский монастырь, ранее в церковном отношении подчинявшийся рязанским архиереям, перешёл в ведение новосозданной Воронежской епархии, которую возглавил святитель Митрофан, епископ Воронежский. Достоверно неизвестно – посещал ли Святитель Богородицкую обитель, но можно предположить, что вряд ли он миновал гостеприимный кров монастыря, столь удобно расположенного при "большой Московской дороге". Во всяком случае, именно во время его мудрого управления делами епархии Задонскому монастырю суждено было обустроиться более значительно, чем в предшествующие времена. Хотя первоначально окрепшей и обустроившейся было обители Господь послал тяжкое испытание: в 1692 г. огнём она была уничтожена дотла. Все деревянные строения монастыря, в том числе и церковь, сгорели. Погибли также имущество и архивы. Осталась неповреждённой пожаром только храмовая икона Владимирской Божией Матери. Пожар этот послужил не только строгим указанием на "тщету в миру приобретаемого", но и тому, чтобы ярче просияла слава Владимирской иконы Богоматери из Задонской обители: "Это обнаружение чудодейственной силы благодатной от честныя Владимирския иконы Богоматери ещё более усилило веру в молящихся перед Нею … Самыя существенныя средства содержания получались Задонскою обителью от честныя чудотворныя иконы Богородичныя Владимирския, к которой притекали во множестве усердствующие поклонники и доброхотно оставляли посильные лепты свои на благоустройство честной обители". В числе "усердствующих поклонников" немало было казаков с Дона, которых к вратам монастыря приводило религиозное рвение. В числе книг библиотеки Задонского монастыря была изданная в 1693 г. "Минея" за июль с памятной надписью: "Лета 7205 (1696) Ноября куплена на присланныя деньги Донского казака Фёдора Зарубина, в Задонский Тешевский Богородицкий монастырь, при игумене Трифоне". Восстановлен монастырь был по-прежнему в деревянном виде и в прежнее наименование. В 1693 г. игумен Трифон взамен сгоревшей построил новую деревянную церковь в честь Сретения Владимирской иконы Божией Матери. Упомянутый игумен Трифон в краткий срок сделал для процветания обители столько, что оставил память о себе на поколения вперед. Под его руководством храм, кельи и хозяйственные постройки монастыря были отстроены после пожара 1692 г. вновь столь основательно и продуманно, что простояли без перемен несколько десятилетий, пока не появилась возможность заменить их каменными. История сохранила содержание двух документов того времени, дающих возможность более подробно представить себе состояние обители при игумене Трифоне. Согласно "сказке" (докладной. – Прим. авт.), поданной игуменом Трифоном, за вверенным его управлению монастырём числилось 34 двора крестьянских и бобыльских. Земельное состояние соответствовало указанному в елец= ких писцовых книгах 1628–1630 гг. и с учётом возвращённого починка Елисеевского составляло 381 четв. земли (около 200 га. – Прим. авт.). В конце XVII в. Тешевский монастырь, его лавки, огороды, гуменники занимали площадь 57 дес., крестьянские усадьбы и выгон – 225 дес. Монастырь имел 401 четь (около 200 дес. – Прим. авт.) пахотной земли, 46,5 дес. сенных покосов и рыбные ловли по берегам Дона.

Из 400 четей (200 дес.) земли в пользовании было по 10 дес. в каждом из полей, то есть количество возделываемой земли за время существования монастыря не изменилось. Из 30 дес. ежегодно засевались рожью 10 дес., в яровом поле 7 дес. шли под овёс и 3 под гречу. Практически всё выращенное расходовалось в монастыре. В переводе на деньги с засеваемой земли монастырь получал 11 руб. 70 коп. дохода. В это же время в стенах обители спасались монаха в сане, 15 простых монахов и 3 трудника. Жили они на ежегодное денежное жалованье, выплачиваемое из монастырской казны: игумену 4 –2 руб., двум "чёрным попам" – по 40 алтын (1,2 руб.), диакону – 20 алтын (60 коп.), десяти монахам – по полтине, пяти другим монахам да трём трудникам – по 30 коп. Хлебного жалованья не полагалось – питались в общей трапезной. Расход вина церковного составлял 3 ведра в год. При этом вино, ладан и свечи "иногда подают мирские люди". На прочее же приходилось изыскивать другие источники дохода, включая приношения прихожан, сельское хозяйство и некоторые другие предприятия и промыслы. В частности, за монастырём числились сенокосы, рыбные ловы, мельницы, торги и перевоз. Главная мельница обители была устроена близ монастыря и приводилась в действие запруженными водами Тешевки, пока та не иссохла до такой степени, что и запруда потеряла смысл. Под торгом подразумевалось участие монастыря в проходившей 26 августа – в день престольного праздника Богородицкой обители – на берегу Дона ярмарке. Монастырю принадлежало "15 лавчонок на приезде для торгу на праздник Владимирской иконы Божией Матери", когда "из разных городов разных чинов люди торгуют один день". Основным же внецерковным и не сельскохозяйственным источником монастырских доходов был отданный обители в 1694 г. на откуп безоброчно и содержавшийся её средствами перевоз через Дон на дороге Москва–Воронеж. С 1692 по 1704 г. монастырь владеет перевозом "на церковное и монастырское всякое строение, на свечи и на ладон", что было основной статьей его дохода и приносило 15 руб. в год. Обслуживали перевоз 3 наёмных работника, получавших по полтора руб. в год, а также "свои крестьяне" в рамках крепостных повинностей. На починку перевоза деньги брались из монастырской казны. На рубеже XVII–XVIII столетий, как свидетельствуют документы того времени, особенно оживилось движение по дороге через перевоз мимо Задонского монастыря в связи с началом работ по сооружению в Воронеже верфей. Соответственно, принадлежавший Тешевскому монастырю перевоз стал главным местом переправы через Дон во всей округе. Но, казалось бы, благотворное для владельцев перевоза усиление интенсивности движения по дороге на Воронеж привело к обратному результату – с 1704 г. доходность упала, т. к. монастырь стал платить с перевоза оброк и часто перевозил государевых людей через реку бесплатно. Среди людей, перевозимых монастырскими работниками через Дон, вполне мог не раз находиться и государь Пётр Великий. По царскому указу в 1700 г. дорога эта стала почтовым трактом: "Учредить почту по станом от Москвы... от Ельца до Дону, от Дону до Хлевного..." В начале XVIII в. уменьшились не только доходы, но и количество дворов монастырских крестьян. К 1702 г. их осталось 34, а к 1706 г. "…в слободе 28 дворов крестьянских, людей в них 116 человек, 4 человека в бегах, четыре двора бобыльских, людей в них 7 человек…" По переписи 1710 г. "написано за Тешевским монастырём двор скоцкой, в нём скотников мужеска полу один, женска полу два. Итого обоих полов три человека. Да крестьянских тритцеть один двор. В них людей мужеска полу сто шеснадцеть, женска полу девяноста девять. Итого: обоих полов двесте пятнадцеть человек".

В 1736 г. попечением игумена монастыря Евфимия (в схиме Евсевий) началось в нём каменное строительство. К 1739 г. Богородицкий монастырь представлял из себя следующий комплекс: одна деревянная церковь однопрестольная, другая каменная строится с тремя престолами, каменная келья строителя, под ней погреб для поклажи с выходом, 9 келий с сенями 25 х 1,5 х 2,5 саж., хлебня да поварня, погреб с погребицею, погреб с выходом, житница, 2 конюшни да 2 сарая, ограда деревянная на 150 саж.. В 1736–1741 гг. севернее прежней деревянной церкви и выше по склону построен был новый кирпичный соборный трёхпрестольной храм. Главный престол его освящён, как и прежде, в честь Владимирской иконы Божией Матери 23 июня 1741 г. В тот же день освящён и левый придел во имя св. Евсевия, епископа Самосатского (небесного покровителя игумена-строителя). Другой, тёплый придел освящён на следующий день, 24 июня т. г., в честь Рождества Иоанна Предтечи. В том же 1741 г. на месте древней деревянной церкви был построен надкладезный "молитвенный храм" – часовня. Кроме того, парадная западная стена монастырской ограды и ворота в ней были выложены из кирпича. Против соборной церкви "…сооружена каменным же готическим зданием надвратная колокольня, примыкавшая передней стороной к означенной ограде; внутри оной в первом этаже устроен был храм во имя святителя Николая; по обе стороны колокольни построены о двух этажах келии с кладовыми для настоятеля и казначея; приобретена ризница и утвари престольныя". Возможно, сразу после сооружения колокольни на ней были установлены часы, так как в марте 1775 г. было "выдано означенного села Слободки кузнецу экономическому крестьянину Ефиму Трафимову за починку им монастырских калакольных часов три рубли двадцать пять копеек". А "воронежскому купцу Петру Рындину за покупку у него для смазования калакольных часов трёх фунтов деревянного масла семьдесят пять копеек". В 1778 г. было заплачено "елецкому меднику Ивану Ливенцову за починку у колокольных боевых железных часов двух колес два рубли". Новое строительство в Тешевской обители шло благодаря умелой экономической политике игумена Евфимия II, бывшего не только мудрым духовным наставником братии, но и сметливым хозяйственником. Конечно, внесли определенный вклад в накопление средств для радикального обустройства монастыря и предшественники настоятеля – игумены Игнатий, Филарет, Антоний I и Евфимий I и схиигумен Авель. Завершил свой земной путь игумен Евфимий II в 1746 г., оставив годом ранее настоятельство и приняв схиму с именем Евсевия. Упокоен он был с подобающими почестями под алтарем нового Владимирского собора, сооруженного его трудами. Из личных вещей схиигумена Евсевия в ризнице Богородицкого монастыря до 1922 г. сохранялся серебряный крест с надписью: "Устроен крест сей в Задонском монастыре тщанием игумена Евфимия. 1741 г.". Кое-что из построенного игуменом Евфимием дошло и до дней сегодняшних. Это часть кирпичной стены, отделяющей собственно монастырский двор от колокольни и гостиницы, а также кирпичная башня, завершающая северный конец старинной стены. По оставлении Евфимием II поста настоятеля бразды правления Задонской обителью по решению епархиального руководства были переданы игумену Антонию II, настоятельствовавшему с 1745 г. и по день своей смерти, последовавшей 3 июня 1747 г. Кто наследовал ему – доподлинно пока неизвестно. Дело в том, что, в монастырском синодике имена настоятелей были записаны в два столбца и не по порядку, а сгруппированы в зависимости от сана – сначала архимандриты, затем игумены. Приводя имена настоятелей из синодика, о. Геронтий так же замечает: "Неизвестно, в какое время настоятельствовали эти лица в Задонском монастыре; неизвестно и то, когда они умерли и где погребены". По данным на 1748 г., за Тешевским монастырём числилась вотчина близ монастыря – деревня Слободка с 236 душами. Собирается и расходуется (на 25 человек при монастыре) ржи – 200 чт., гречи – 50 четей 2 четверика, овса – 69 частей 6 четвериков, ячменя – 10 четей 1 четверик, гороху – 9 четей 7 четвериков, конопляного семени – 15 четвериков. Потребность дров – 200 сажен, кирпича готовится (в 1747 г.) 50 000. Сена с наёмной земли – копен 600, из которых оста= ток идёт на уплату за наём лугов. В 1750 г. настоятелем обители стал архимандрит Варсонофий II, что подтверждается его собственным свидетельством: "а при мне, с 1750 года...". Имя его сохранилось в исторических документах прежде всего из-за обострившихся до предела взаимоотношений иноков обители и крепостных крестьян слободки Тешевки. Слободка эта и прежде "за скудостью" вотчинников являлась малодоходной, а к середине XVIII столетия стала ещё и трудноуправляемой из-за всё возраставшей строптивости крестьян. Как сказано в "доношение" настоятеля от 1752 г., "самовольные крестьяне над нижеписанными настоятельми наперед чинили непорядки, а именно: архимандрита Питирима, вытошили из настоятельской его кельи за волосы за монастырь, били его немилостиво, а игумена Ефимия намерены были убить до смерти". Далее из "доношения" следует, что в течение нескольких лет между монахами и их крепостными имела место негласная договоренность – крестьяне без спроса обкашивали монастырские сенокосы, чтобы в дни Владимирских ярмарок заработать копейку другую и поправить "беспошлинно" свои дела, а монахи закрывали на это глаза, так как сена всем хватало. Но лето 1752 г. выдалось засушливое, травы горели на корню и "к сеножатию угодий" имелось мало. Впору было задуматься, чем кормить зимой скот. Причём не только монастырский, но и слободской. Вот архимандрит Варсонофий и наказал тешевскому старосте Ивану Воргушину, чтобы крестьяне "все до одного человека как монастырское, так и своё крестьянское сеножатие во время ярмоночное отнюдь прежде времени не косили и в продажу чтоб травы не употребляли... дабы от того в сене впредь последовать не могло каковых недостатков". Но крестьяне должного послушания не проявили и "лутчие сеножатвенные места прежде времени все самовольством своим повыкосили и в ту ярмонку (3 июня) продали, а прочею траву потолочили". Чтобы это не повторилось, о. Варсонофий поставил надзирать за сенокосами и сеноторговлей монаха Питирима. Но крестьяне "и потому не унелись". О. Питирим, придя на торг в день очередной (27 июня. – Прим. авт.) Владимирской ярмарки, обнаружил там крестьянина Козму Рублёва, торгующего монастырским сеном. На высказанные претензии "оный крестьянин учал безсовесно, яко сущей злодей, кричать и бранить ево, монаха, всякими скверными и непотребными словами". Перебранка завершилась дракой, в ходе которой "оный крестьянин Рублёв, бросясь на него, монаха, яко настоящий злодей и ухватя ево обеими руками за волосы и бороду драл немилостиво". Спасло о. Питирима от расправы лишь вмешательство воронежских купцов. Рублёв отделался "лёгким штрафом", при полной, судя по всему, поддержке его действий со стороны односельчан. Ибо архимандрит был весьма озабочен тем, как бы и над ним "не учинили такого же вредительного и злодейского случая". И в итоге, "ради того, а наипаче, чтобы оные крестьяне не могли учинить какого метежа и во время ярмоночное возмущения, принужден был дать по их воле, что хотят, то учинять". Как видно из заключительных строк "доношения", для тешевского архимандрита возможность крестьянского бунта представляется достаточно реальной. В смирении своих крестьян он явно не был уверен. Да и о каком смирении можно вести речь, когда, по сообщению о. Геронтия, тешевцы не только не признали своей вины, но и возбудили дело в суде против своих хозяев. И 24 июля 1752 г. "за № 5 было дело в земском суде об отнятии архим. Варсанофием земли сенных покосов у крестьян села Подтешеваго". Впрочем, имя архимандрита Варсонофия II осталось в истории Задонского монастыря не только благодаря событиям бурного лета 1752 г. Во время пребывания его во главе братии Тешевской обители значительный вклад на устроение монастыря сделан был Варварой Ивановной Фроловой, набожной и чадолюбивой женщиной, женой атамана Войска Донского Василия Фролова, "коея сын старшина и бригадир Иван Васильевич Фролов, едучи из Москвы в Черкасск и заболев в оном монастыре, в 1742 г. скончался и погребён под алтарем Владимирского собора в погребе, где и доныне находится на доске надпись над ним…." А в 1750 г. ещё и овдовевшая к тому времени мать покойного бригадира пожертвовала Задонской обители сребропозлащённый потир с принадлежностями, напрестольный крест, Евангелие, серебряную и оловянную посуду, а также две богато изукрашенных жемчугом митры в память о покойных свекре, муже и сыне. Вплоть до послереволюционного разорения дары эти сохранялись в монастырской ризнице. На серебряных обручах митр была сделана одинаковая надпись: "По благословению Феофилакта епископа Воронежского и Елецкого, построена сия архимандрическая шапка Воронежской епархии в обители Пресвятыя Богоматери Владимирския, что в уезде Засосенском стану нарицается Задонская, вкладчицею Богоспасаемого града Черкаска войска Донского, бывшаго войсковаго атамана Василия Фёдорова жены его вдовы атаманши Варвары Ивановой дочери, в незабвенную память преставившихся родителей их схимонаха Филарета, Василия и Иоанна, в лето от сотворения мира 7259, от воплощения Бога – Слова 1751 года, индикта 14, месяца марта 1-го дня, при настоятеле обители тоя архимандрите Варсанофии, еже о Христе с братиею" (схимонах Филарет был старшиной Войска Донского и в миру носил имя Флора Минаевича, сын его Василий Флорович и был мужем Варвары Ивановны. – Прим. авт.). Ранее, в 1749 г., в монастырь пожертвовал Евангелие в серебряном окладе войсковой атаман Даниил Ефремов. С именем архимандрита Варсонофия II связано и ещё одно обстоятельство в истории монастыря, причём уже не материального, а мистического плана, сохранённое в монастырских преданиях. Рассказывали, будто он "с лишком месяц в великой был болезни; наконец трое суток сидел в креслах, едва дыхание испущал", и было явлено ему в эти дни видение, во время которого он слышал глас, возвестивший, что "сие место прославится некиим угодником Моим". Архимандрит Варсонофий был уволен на покой в Лебедянский Троицкий монастырь, откуда переведён по личной просьбе в Толшевский, где и пребывал по крайней мере до 1773 г. Причём, как сказано в жалобе на него "архимандрит в прожитии своём находился почасту в пьянстве". Вслед за архимандритом Варсонофием II настоятельствовал архимандрит Корнилий (в схиме Кирилл), вступивший в должность 24 февраля 1763 г. и скончавшийся 29 ноября т. г. Сменил его архимандрит Иринарх II. В годы секуляризации церковных владений, проводившихся императрицей Екатериной II, Задонский Богородицкий монастырь лишился своих земель и крестьян. Монастырская слобода в 1765 г. была переведена в разряд "экономических", то есть подведомственных государству. 29 апреля 1764 г. Святейший Синод определил оставить штатными в Воронежской губернии 5 монастырей. В их числе Задонский Тешевский Богородицкий монастырь, отнесённый к III классу с ежегодным штатным жалованьем 806 руб. 30 коп. серебром. Штат обители определён был в 15 человек. Реально же в 1764 г. в стенах обители спасались не только положенные по штату 15 насельников, но и ещё трое сверх штата. По штатному расписанию в 1777–1778 гг. игумен получал в год 150 руб., казначей – 22 руб., 4 иеромонаха по 13 руб., два иеродиакона – по 13 руб., пономарь – 10 руб., просвирник, чашник, кашник, он же и хлеб дар – по 8 руб. Итого: на 12 человек 284 руб. Подъячему платили 19 руб., 8 служителям – по 8 руб., на платёж за подъячего и служителей подушных и оброчных тратили 19 руб. 80 коп. Остальные деньги шли на разные монастырские расходы. Официально на содержание монастыря в эти годы выделялась сумма 261 руб. 71 1/2 копейка на год.

Первоначально для чёрных работ в штатных монастырях были оставлены служители из бывших монастырских крестьян, получивших статус экономических. Работа на монастырь засчитывалась им вместо несения государственных повинностей, но это породило многочисленные жалобы и тяжбы, в которых одна сторона обвиняла другую то в недоработке, то в чрезмерной эксплуатации. И 17 января 1768 г. дополнительно к штатным деньгам монастыря решено было ассигновать суммы, необходимые на оплату труда работников. В Задонской Богородицкой обители на 9 штатных служителей общее годовое содержание определено было в размере 46 руб. 91 1/2 коп. Однако монастырь оплачивал за них оброчные, подушные и накладные сборы. На это расходовалось 10 руб. 85 3/4 коп. на 8 человек каждые полгода . 17 августа 1765 г. настоятелем Богородицкого монастыря стал игумен Зосима, управлявший обителью по 1767 г. Он был уволен на покой за нерадение святителем Тихоном (Соколовским) во время пребывания того на Воронежской епископской кафедре. Игумену Зосиме дана была следующая нелестная характеристика: "Он вёл немонашескую жизнь... хозяйничал лишь в свою пользу, в подрыв монастырю, почему св. Тихоном и был определён на покой в Дивногорский монастырь". В том же 1767 г., 24 декабря, ушёл на покой и сам Преосвященный Тихон (Соколовский), епископ Воронежский и Елецкий, на место которого назначен был епископом викарий Севский и Брянский Тихон II (Якубовский). С 1768 г. до Великого поста 1769 г. святитель Тихон проживал в Толшевском монастыре, а затем переселился в Задонский Богородицкий монастырь. Именно здесь владыка Тихон, оставивший епископскую кафедру по болезни, достиг небесных высот на пути земном и уже при жизни почитался многими людьми за святого. В Задонске родились главные духовные сочинения,принесшие святителю Тихону славу российского Златоуста.

Здесь же суждено было ему многое претерпеть и ещё большее приобрести, чтобы в конце своего подвижнического пути увенчаться благоуханным венцом святости. По прибытии в Задонск Преосвященный Тихон занял небольшой каменный домик, состоящий из трёх комнат (приёмной, кабинета-спальни и комнаты для келейников), прихожей и кухни, пристроенной с западной стороны. Привезённые с собой в монастырь из архиерейского дома шёлковое платье, тёплые и холодные подрясники и рясы на тёплом меху и прочее, приличное его архиерейскому сану одеяние, перину с подушками, одеяла хорошие, карманные серебряные часы и тому подобное Святитель продал, а вырученные деньги раздал бедным. Постелью Владыке служил коврик, а одеялом – овчинная шуба. Любил ходить он в лаптях, но направляясь в храм или принимая гостей, одевал коты. Чётки у епископа Тихона были простые ременные. Простой была и обстановка его кельи: аналойчик, стол, диван, несколько кресел и два старых ковра, на стенах висели картины с изображением страстей Спасителя, у постели в ногах была прибита картина, на которой изображён седовласый старец в чёрном одеянии, лежащий в гробу. Необходимые вещи в келье – немного оловянной и деревянной посуды, два медных чайника для воды и для чая, две пары чашек, два стеклянных стакана, медный таз, стенные часы с кукушкой. Имелся ещё ветхий кожаный саквояж, который он неизменно брал с собой, куда бы ни ехал, и клал в него книги и гребень. Повседневная жизнь святителя Тихона в Задонском монастыре проходила по строго определённому плану: утром он всегда ходил в церковь, затем занимался составлением душеспасительных статей и наставлений, или просто богомыслием. Перед обедом принимал посетителей. Во время обеда келейник всегда читал ему вслух Священное Писание. После обеда Святитель обычно около часа отдыхал. В первые годы своего пребывания на покое св. Тихон Задонский в праздничные и особо торжественные дни выходил на молебен, облачаясь в мантию с омофором, а в первый день Пасхи и Рождества Христова служил утреню. Не совершая литургии, Святитель, однако, еженедельно причащался Святых Христовых Таин, облачаясь в мантию с омофором и стоя на орлеце. Но когда в алтаре не было мантии, то причащался он в священнических ризах. Обычный порядок дневных занятий св. Тихона разнообразился ещё делами милосердия и физическим трудом. Владыка часто говорил: "Кто в праздности живет, непрестанно грешит". Но в Задонском монастыре ни настоятели его, ни братия не понимали и не принимали подвижнической жизни святителя Тихона. Как и всякий истинный последователь Господа нашего Иисуса Христа, св. Тихон испытывал в своей жизни различные несправедливости. Сам он говорил, что был хулим, поносим, проклинаем, укоряем и ругаем. Настоятель Задонской обители игумен Самуил так говорил о святителе Тихоне: "Он де в монастыре хуже монаха живёт у меня". Однажды один из послушников занимался у св. Тихона переписыванием его сочинений и неожиданно понадобился настоятелю. Святитель отвечал посланному за послушником, что отпустит того, как только он допишет несколько строк. Разгневанный настоятель посылал за ним второй раз. Отпустив послушника, св. Тихон пошёл вслед, чтобы заступиться за него. Подойдя к дверям настоятельских покоев, он услышал крик. И не успел Святитель переступить порог, как получил от о. Самуила пощечину. Святитель в ответ на это оскорбление повергся к стопам игумена и со слезами просил у него прощения. Изумлённый и поражённый этим поступком, настоятель опомнился, "устыдился своей запальчивости и бросился перед Святителем на колени, умоляя о прощении".

Обладая значительными личными средствами, святитель Тихон не считал их своими и часто через келейника оказывал нуждающимся помощь, порой тайно. Очень любил детей, заботился об их воспитании, наделял всегда деньгами и хлебом. Заботился даже о заключённых. "У него двери всегда были отворены всем приходящим бедным, нищим и странным; пищу, питие и спокойствие готовое они находили у него". Люди "массами шли к нему за утешением в скорбях, вразумлением в заблуждениях и за советами в делах. И святитель, всей душой преданный Господу и готовый душу свою полагать за други своя, по воле Господней не мог лишать страждущих своей любви и милосердия. Как не может укрыться город, стоящий на верху горы, так и праведник не может не сиять на земле своими добродетелями и тем небесным светом и силой, которые непосредственно передаются людям и их влечёт этот нравственный свет и благодатная сила, как огонь мотыльков или как к солнцу цветок". Порой святитель Тихон уезжал из монастыря в какое-либо уединённое место, чтобы успокоиться и духовно укрепиться. Чаще всего ездил он в с. Липовку к помещикам Бехтеевым и в Елец. Он говорил: "Я весьма люблю елецких жителей…" В год, когда слобода Тешевская получила статус уездного города и название Задонск, 25 декабря 1779 г. подвижник полностью удалился в затвор. За год и три месяца до кончины святитель Тихон "почувствовал онемение левой щеки и левой ноги, в левой же руке трясение, что продолжалось до самой его присноблаженной кончины", и он редко вставал. Узнав о состоянии здоровья Святителя, приезжал проведать его преемник на Воронежской кафедре епископ Тихон III (Ступишин-Малинин) и пробыл у его постели сутки. А 13 августа 1783 г., по утру в исходе 7-го часа, Святитель скончался. После этого Воронежская консистория получила указ из Св. Синода: "1-е. Избрать в Воронежской соборной церкви из архиерейской ризницы к облачению тела Его Преосвященства пристойную одежду и отправить с нарочным диаконом. 2-е. Вам, игумену Самуилу, предписать дабы вы имели попечение уготовить гроб, который и обить посланною с отправленным диаконом материею, и облещи Его Преосвященство во всю посланную архиерейскую одежду и, положив во гроб, учинить со всеми находящимися в монастыре и обстоящих селениев священнослужителями отправление панихиды и потом с подобающей честию на раменах священнических вынести тело в церковь, где поставить велеть, чтобы до прибытия Его Преосвященства безпрестанно от священников было чтение Святого Евангелия. 3-е. Место к погребению тела Его Преосвященства назначается в оном же Задонском монастыре под олтарем в склепе, где уготовить могилу, выкласть по надлежащему кирпичом. 4-е. К погребению тела Его Преосвященства назначается день сего месяца 20-е число, чего для вы, игумен Самуил, и имеете объявить всем желающим о том знать. 5-е. Велено к погребению быть настоятелем монастырей Елецкаго – игумену Клименту, Дивногорского – игумену Иову. Такое и протопопам – Лебедянскому и Елецкому и всем города Ельца близ стоящим Задонского монастыря селениев священникам и диаконам, оставя в Ельце для исправления священнослужения могущих треб двух священников, при всём том, объявить о дне погребения и города Воронежа священникам и диаконам, дабы желающие из них быть при погребении были о том сведомы. 6-е. О должном имени Его Преосвященства во всех Воронежской епархии церквах за упокой поминовения, куда надлежит послать указы. Того ради, по указу Ея императорскаго величества и определению духовной консистории велено о действительном и непременном по оному Его преосвященству определению исполнении вам, игумену Самуилу, послать указ августа 14 дня 1783 г. № 1955". 18 августа в Задонский Богородицкий монастырь из Воронежа прибыл Преосвященный Тихон III и совершал "божественную литургию 20 августа, пред окончанием коей произнёс над гробом преставившегося трогательное похвальное слово… а по произнесении она , совершено погребательное молитвословие… В сей духовной процессии участвовало великое число священников… и бесчисленное множество народа…". После всего было "читано при гробе вслух всего народа духовное завещание покойного Преосвященного". По последнем целовании тело святителя Тихона вынесено было священниками для погребения под алтарём Владимирского собора, где под самым престолом был устроен склеп глубиной не более одного аршина. Над ним после погребения выложена кирпичная тумба, которая в 1790 г. была отделана и расписана масляными красками тщанием нового настоятеля обители игумена Тимофея. На тумбе положена медная доска с надписью, составленной Преосвященным Тихоном III: "Здесь Скончался 1783-го года Августа 13 дня Преосвященный Тихон Епископ прежде бывший Кексгольмский а потом Воронежский Рожденный 1724-го года Епископствовавший С 13-го мая 1761 года Пребывавший на обещании С 1767-го года по смерть. Показавший Образ добродетели Словом, житием, любовию, духом. Верою, Чистотою. 1783 года Августа 20 Погребен здесь"

Позднее, в 1829 г. иждивением майорши Анны Ивановны Хлусовой на могиле св. Тихона Задонского сделана была серебряная с позолотой чеканная "доска с изображением во весь рост Святителя". Над местом погребения – криптой – игуменом Тимофеем в 1790 г. вместо деревянного перекрытия устроен каменный свод, опиравшийся на одну колонну, а пол был выстлан чугунными плитами. Ещё при жизни святителя Тихона, в 1778 г., в монастыре ремонтировались постройки, пострадавшие во время бури, строился новый келейный корпус, поновлялась каменная ограда вокруг обители. В 1788 г. из казны выделено было 500 руб. на ремонт монастырских построек, а в 1789 г. тщанием некого Александра Заборовского ремонтировался снаружи и внутри соборный Владимирский храм – менялась кровля, золотился иконостас, поновлялись иконы. В 1788 г. отставному прапорщику Якову Машонову, жителю Тамбовской губернии, явлено было видение, подвигшее его все оставшиеся годы жизни посвятить трудам ради скорейшего открытия пребывавших, по его убеждению, в нетлении мощей святителя Христова Тихона. Набожный, истово верующий Машонов, воодушевлённый тем, что было открыто его духовным очам, сразу же заказал художнику "образ святого Тихона, епископа, чудотворца Задонского". А затем пошёл по инстанциям. Был на приёме у митрополита Петербургского Гавриила (Петрова), где доложил, что "епископ Тихон, явясь ему, Машонову, во сне, повелел объявить митрополиту об открытии своих мощей". Владыка ходатая выслушал, но счёл необходимым оставить услышанное без последствий. И то же по рекомендовал сделать генерал-прокурору Св. Синода, который обратился к митрополиту за советом, когда ему поручили заниматься прошением Машонова, по данным уже на имя императрицы Екатерины II. Последующие в царствование Павла I столь же безрезультатные в главном ходатайства Якова Машонова для него лично имели печальный исход. Он был подвергнут суду и наказанию "за отказ дать подписку в том, чтобы не отправлял святительской службы покойному епископу Тихону и не поклонялся его образу". Впоследствии Машонов был даже лишён свободы. Освобождённый с восшествием на престол императора Александра I Яков Машонов переехал в Задонск, где и провёл остатки дней своих, квартируя в доме мещанина Добычина и отличаясь "благочестием и юродством Христа ради". В Задонск отставной прапорщик привёз единственное своё богатство – образ святителя Тихона. И с тех пор "машоновская икона" оставалась в Задонске, оказавшись в конце концов в Свято Троицком женском монастыре, где и пребывала до послереволюционного разорения. История прошений прапорщика Машонова при всей внешней её безрезультативности всё же имела немалый общественный резонанс, способствуя тому, что всё больше паломников притекало ко гробу Святителя Тихона, на месте убеждаясь в неложности своих ожиданий. Не случайно в указе Св. Синода 1861 г. о прославлении св. Тихона есть и строки, где отдано должное скромному отставному прапорщику: "Ещё в конце прошлого столетия такое упование (на канонизацию св. Тихона) выражено было в прошениях, поступавших на Высочайшее имя и в Св. Синод; но тогда не наступил ещё предустановленный от Господа час прославления святителя". В ожидании этого "часа" гонения и утеснения пришлось испытать не только безвестному до того тамбовскому прапорщику, но даже и прижизненным друзьям и собеседникам святителя Тихона. Особенно подозрительным для монастырских властей было поведение схимонаха Митрофана (Голощапова). "Он жил за монастырской стеной вместе с послушниками и, как и св. Тихон, чуждался братской трапезы. И он не боялся обличать пороки монахов. В то же время он продолжал принимать к себе богомольцев и давать им наставления; а так как старец разделял с ними трапезу и принимал от них приношения, то среди монахов распространилась молва о нём, как "о ядце и пийце". А монастырские власти воздвигли на него прямое обвинение в немонашеском образе жизни". Просил игумен Климент принять меры и против главного ученика старца Митрофана Никандра Бехтеева: "Живущему же в монастыре из дворян труднику Никандре Бехтееву, который пристрастился к иному схимонаху, а в монастыре никакого послушания не имеющему, к иному схимонаху всегда ходящему, отныне ходить повелеть запретить, для того чтобы они обще [сообща] письмами более народу не прельщали". Так как прошение игумена Климента было составлено формально грамотно, то духовная консистория, не вникая в ситуацию, постановила его удовлетворить. Схимонаха Митрофана предписано было "из уединенной его келии перевесть в монастырь и отдать в сожитие и под присмотр кому заблагорассудит настоятель"; он же "может и воспрещение и дозволение сделать, кому должно к схимонаху в келию не входить"; “чернильницы же и бумаги из братии при ceбе иметь, по силе Духовнаго Регламента в Прибавлении о монахах 36 пункта, никому не велеть, и буде у кого окажется, оную отобрать, дабы никто без дозволения настоятеля ни к кому писем писать не дерзал". "А прежнию келию, в которой пребывал доселе схимонах Митрофан", велено было, "разобрав, употребить или на топление печей, или на монастырскую починку, по рассмотрению настоятеля". Распоряжение о разборке кельи было выполнено. Отца Митрофана переселили в келью старца Аарона, где он и окончил свои дни 27 февраля 1793 г., в четвертом часу пополудни. "К тому времени клеветы, воздвигнутые на сотаинника и собеседника святителя Тихона, оказались полностью и бесследно рассеяны подвижническим образом жизни схимонаха Митрофана, в котором теперь, имея его перед очами своими, монастырское начальство без сомнения удостоверилось. А потому и было удовлетворено духовное завещание старца, в котором тот просил похоронить его на месте разобранной кельи, в пещерке, некогда ископанной им под её полом для уединенной молитвы". В это же время при новом игумене Тимофее в Задонском монастыре началось активное строительство. Были построены три стены монастырской ограды (северная, восточная и южная, в 1793 г.

Рас ширен на запад придел Владимирского собора и выполнена новая паперть. В том же 1793 г. воронежский купец Иван Прохорович Колыбин пожертвовал в соборный храм напрестольный серебряный крест, чеканный с чернью и позолотой. Длина креста 8 вершков, ширина – 4. Позднее в нём хранилась частичка мощей св. Тихона. 22 февраля 1798 г. в силу высочайшего учреждения новых духовных штатов Указом Святейшего Синода от 10 сентября учреждена была в Задонском Богородицком монастыре архимандрия III-го класса. После этого игумен Тимофей произведён в архимандриты, а монастырь к своим 8 дес. получил ещё 22 дес. земли в с. Карачун Задонского уезда и мукомольную мельницу в с. Патриаршее. Тогда же настоятелем архимандритом Тимофеем "…церковь вся украшена живописанием по стенам… ограда каменная докончена". В 1798 г. в южной части монастыря построен был двухэтажный каменный братский корпус.

Трудами архимандрита Тимофея все монастырские постройки были отремонтированы, в 1799 г. с юго-восточной стороны обители построен одноэтажный каменный флигель, и от него на запад каменная ограда докончена и на углу построена башня, в которой с 1837 г. размещалась монастырская кузня. С южной стороны монастыря построен каменный корпус конюшни и каретного сарая с кладовой. В 1799 г. елецкий купец Яков Фёдорович Росихин пожертвовал Богородицкому монастырю лавку в Ельце на Архангельской площади, а в 1800 г. монастырь приобрёл в Воронеже, на Девицкой улице, дом со службами и садом, где порой жили настоятели монастыря, часто занимавшие одновременно и различные должности в Воронежской консистории и сопровождавшие в поездках Преосвященного. В 1800 г. в Богородицком монастыре побывал Преосвященный Арсений (Москвин), епископ Воронежский и Задонский. В этом же году архимандритом Тимофеем выстроена была ограда с восточной стороны монастыря, а в северо-восточном его углу построен одноэтажный каменный флигель. В 1801 г. строилась северная стена, часть южной и одноэтажный флигель в западном углу обители. До 1802 г. на территории Богородицкого монастыря всё ещё оставались присутственные места и казначейство, разместившиеся там после учреждения уездного города Задонска ввиду отсутствия в нём других "приличных" помещений. В 1802 г. в монастырском саду, к востоку от Владимирского собора, закончены постройкой деревянные на каменном фундаменте настоятельские кельи, а в 1803 г. с северной стороны, напротив главного храма обители, была выстроена двухэтажная гостиница для паломников и каменная стена. В 1804 г. стену поштукатурили и покрасили в жёлтый цвет. Изменения коснулись и соборного храма, который в 1803 г. "расписан живописным лучшим художеством масляными красками внутри. Писал Воронежской казенной палаты отставной канцелярист Арбузов". Годом ранее, в 1802 г., на главную святыню Задонской обители поновлённую в 1775 г., Владимирскую икону Божией Матери "вместо ветхой сделана новая сребропозлащённая риза, по приличным местам обнизано хорошим жемчугом, драгоценными камнями и стразами". В 1804 г. расширяется территория монастыря: была разобрана и передвинута дальше от келий часть монастырской ограды с южной стороны. В том же 1804 г. составитель одного из первых географических словарей России так описал Задонский Богородицкий третьеклассный мужской монастырь обитель занимала площадь около 5 дес., её окружала каменная ограда. В центре монастыря стояла каменная трёхпрестольная церковь, настоятельские и казначейские каменные покои, построенные в два этажа, главным фасадом были обращены к Дону. Над ними посредине была выведена колокольня. Каменный двухэтажный братский корпус, выстроенный в 1798 г. с южной стороны, обращён фасадом к лежащему за яром городу. В восточной части монастыря находился сад. С северной стороны – конюшенный и скотный дворы. На берегу реки Тешевки у монастырского пруда стоял колодезь с часовней, на плотине пруда – малая монастырская мельница. В 1805 г. архимандрит Тимофей – активный устроитель Задонской Богородицкой обители – ушёл на покой и во главе монастыря поставлен был бывший префект и учитель богословия Воронежской семинарии иеромонах Иннокентий, возведённый в сан архимандрита. В 1806 г. он выстроил "каменным зданием приятной с колоннами архитектуры новую пространную братскую трапезную, при ней хлебопекарню и кухню". Скончался он “в ипохондрии” при скорбных обстоятельствах. С сентября 1807 г. настоятелем монастыря по 23 июня 1814 г. состоял архимандрит Евграф, при котором в 1811 г. Задонский монастырь сильно пострадал от непогоды: ураган сорвал с трапезной кровлю, в церкви и гостинице были выбиты все рамы.

В 1812 г. архимандрит Евграф с брат ей пожертвовали на защиту Отечества 5 000 руб. наличными, препроводив их через духовную консисторию в Воронежскую казённую палату. Кроме того, на эти же цели братия выделила около шести фунтов серебряных с позолотой вещей, несколько драгоценных камней, жемчуга и разных вещей. В 1814 г. елецкий купец Дмитрий Ростовцев для вечного своего поминовения пожертвовал Задонскому Богородицкому и Толшевскому Преображенскому монастырям лавку в Красном ряду в Ельце. С 14 ноября 1814 г. братию Задонской обители возглавил архимандрит Самуил II (Стебловский). В миру его звали Стефан и по происхождению он был малороссом, из духовного звания. Родился в 1776 г., с 1789 г. обучался в Воронежской духовной семинарии, по окончании курса в которой 15 июля 1796 г. рукоположен в священники к Преображенской церкви в слободу Бутурлиновку Бобровского уезда Воронежской губернии. С 1800 г. служил при Воронежской духовной семинарии и был в ней информатором, преподавателем различных предметов, библиотекарем, опекуном бурсы, членом семинарского правления и инспектором. С 1810 г. состоял также законоучителем в Воронежской гимназии. В 1811 г., 10 июня, постригся в монашество с именем Самуила, рукоположен в иеромонаха и состоял при Воронежском архиерейском доме. В том же 1811 г. определён был строителем Коротоякского Вознесенского монастыря и присутствующим в духовной консистории. Ему в то же время пришлось управлять ещё Алексеевским Акатовым монастырем и быть учителем священной герменевтики, все общей церковной истории, прав канонических и высшего красноречия. При бедности Коротоякского монастыря о. Самуилу нужно было перестраивать его, но он добился причисления к Коротоякской обители упразднённого Дивногорского монастыря. А 15 ноября 1814 г. о. Самуил произведён был в архимандриты Задонского Богородицкого монастыря. При архимандрите Самуиле в том же 1814 г. в Богородицком монастыре построена была довольно обширная братская трапезная, перестроенная уже в 1816 г. Тогда же Задонский монастырь посетил проездом оставивший Воронежскую кафедру и направлявшийся в Калугу епископ Антоний (Соколов). В 1815–1816 гг. настоятельские кельи были перестроены, но по-прежнему оставались деревянными. А в 1817 г. к двух этажному корпусу братских келий с восточной стороны пристроена была "каменным зданием с колоннами в величественном виде больница монастырская, а во втором этаже над ней церковь". Храм закончен отделкой и освящён 12 августа 1822 г. Преосвященным Епифанием (Канивецким), епископом Воронежским и Черкасским в честь Вознесения Господня. В 1818 г. симметрично больнице к братским кельям с другой стороны пристроено вчерне трёхэтажное здание для приходского и уездного духовных училищ с учительскими "в третьем этаже покоями", окончательно отделанное в 1819 г. В это же время за братским корпусом на полугоре монастырская территория была расширена на 10 саж. и возведена на 70 саж. в длину каменная ограда с двумя башнями. Задонское приходское училище решено открыть в 1818 г. с положением содержать на полном монастырском иждивении десять "самых беднейших и прилежнейших" учеников "в память досточтимого всеми святителя Тихона, почивающего в сей обители". Начало действовать духовное училище в 1819 г.

По просьбе архимандрита Самуила губернским начальством с западной стороны к монастырю было прибавлено "в длину 15 саженей, а в ширину – во весь монастырь". На этом участке предполагалось выстроить колокольню с гостиницами и отдельно от монастыря гостиным двором для приезжающих богомольцев. В 1820 г. от училища на запад сделана была "полуциркулем" каменная новая ограда и в конце её – небольшая башня. В том же году "жительствующею в Задонске вдовою порутчицею Неонилою Евграфовой Емельяновою вблизи монастыря находящийся деревянный на каменном фундаменте дом с двором, службами, садом и в оном рыбным прудом" пожертвованы Богородицкому монастырю, "которые в 1820 г. февраля 21 дня утверждены за монастырем". В 1821 г. в Задонском монастыре поселился на покое Высокопреосвященный Антоний (Соколов), архиепископ Каменец-Подольский, для которого была построена келья между северо-западной Евсевиевской башней и вторыми святыми воротами перед колокольне. В 1823 г. заново была вызолочена глава на Владимирском соборе. В иконостасе храма "около местного чудотворного образа Владимирския Божия Матери, в симметрию она и на другую сторону Царских Врат, около образа Христа Спасителя, таковой же серебряный чеканный оклад" устроен. В 1824 г. сделан новый серебряный чеканный оклад на икону Покрова Божией Матери, расположенную рядом с образом Христа Спасителя. В том же "1824 г. июля 16 числа в среду по окончании литургии, настоятелем соборне с братиею сделан был крестный ход, на приготовленное место вырытием земли для фундамента под новую колокольню, где отправлено водоосвящение и заложена настоящим порядком колокольня. Внутри оной положен белый четырёхугольный камень в три четверти, квадратный с надписью таковою: "В царствование Благочестивейшаго Государя Императора Александра Павловича Самодержца всея России, тщанием настоятеля Самуила 1824 года июля 16 дня". Камень оный с надписью покрыт чугунною плитою в память будущих отдалённых времен, и того года по 30 сентября фундамент окончен, и цоколь выведен". В этом же году был выложен фундамент и выведен цоколь новой монастырской звонницы. В 1825 г. приступили к её возведению. Пребывавший на покое в Задонском монастыре владыка Антоний скончался 23 апреля 1827 г. и был погребён с подобающими ему почестями в приделе во имя Рождества Иоанна Предтечи, напротив алтаря, между стеной и столпом, поддерживавшим свод ветхого уже в то время Владимирского собора. В 1828 г. в монастыре случилось неординарное происшествие, которое настоятель обители архимандрит Досифей счёл нужным внести через десять лет в своё "Историческое описание 28 ноября в монастырской придельной тёплой церкви для похищения затаилась девка 13 лет, вечером поздно зажгла огонь и начала высыпать из церковных кружек деньги и разныя вещи складывать в мешки, что увидали монастырские сторожа. В небытность настоятеля в монастыре, дали знать казначею, а сей довел до сведения полиции, которая, прибыв, при монастырском казначее с братиею и с служителями взяли оную, и отослали куда следует к суду, а церковь по разрешению епархиального начальства была по совершении водоосвящения вся окроплена оною". В 1830 г.  продолжалось строительство колокольни, которую выстроили до второго слухового окна второго этажа. В том же году в соборной церкви сделаны были два новых придельных иконостаса и два киота к столбам "посреди церкви. Всё оное выкрашено под лак, а резныя приличныя места позлащены на полимент. Стенная же живопись пробликована". В 1832 г. "по тесноте соборной монастырской церкви с обеих сторон в ширину прибавлены пазухи, сделано наподобие креста, с портиками, отставными колоннами и фронтонами, пробраны прежния боковыя стены, под осьмериком подведены арки. В алтаре, церкви и осьмерике пробиты большие окны, по снятии старой кровли и прежних карнизов, стены возвышены каменною кладкою… кровля сделана по новому фасаду куполом, покрыта железом, выкрашена на масле ерью зелёною краскаю, всё сие окончено 1833 года 20 сентября". Управлявший все эти годы Задонским монастырём архимандрит Самуил, "по устному преданию, настоятель строгий, хозяин бережливый", был отмечен за свои труды по благоукрашению обители в 1818 г. бронзовым наперсным крестом в память Отечественной войны 1812 г., в 1821 г. – золотым наперсным крестом с драгоценными камнями, а в 1827 г. – орденом святой Анны II степени. 11 декабря 1833 г. о. Самуил, бывший настоятелем монастыря 19 лет и 26 дней, скончался, а 18 июня 1834 г. на место его переведён был из второклассного Солотчинского монастыря Рязанской епархии архимандрит Иларий "с усвоением ему степени оного Солотчинского монастыря". Архимандрит Иларий (в миру Иван Ефимов, или Иродионов) по одним сведениям происходил из отпущенных на волю крепостных, по другим – из тамбовских купцов. Родился в 1778 г., обучался грамоте, пению, письму и живописному искусству. В 1805 г. принял постриг в Раненбургской Петропавловской пустыни, где в 1809 г. посвящён в иеромонаха. От туда 7 июля 1811 г. перемещён в Московский Симонов монастырь, где в 1812 г. пред вторжением французов убирал синодальную ризницу, а симоновскую ризницу отвёз в Вологду. С 1820 г. в сане игумена был наместником Симонова монастыря, в 1823 г. ревизовал Ростовский Яковлевский монастырь, а в 1824 г. перемещён в Александро-Невскую лавру. 12 мая 1827 г. о. Иларий произведён в архимандрита и назначен настоятелем Солотчинского монастыря, который значительно обогатил и обстроил.

Пробыв настоятелем Задонской обители всего четыре года, уже 8 марта 1836 г. о. Иларий был перемещён из Задонска на должность настоятеля Соловецкого ставропигиального монастыря. Тем не менее, несмотря на краткость своего пребывания в Задонске, архимандрит Иларий оставил о себе зримую память как успешный управитель вверенной ему обителью. Сразу по прибытии в Задонск он озадачился устройством тёплого храма в монастыре. Таковой был устроен в 1835 г. из братской трапезной, построенной ещё в 1806 г.: "Из братской трапезы и кухни устроена церковь с деревянным сводом с поддерживающими осьмнадцатью колоннами отделанными под белый мрамор… Полуциркульный иконостас выкрашен под лак белою краскою, при нём колонны, карнизы и прочая резьба вызолочены, свод и стены приличными евангельскими притчами на клею расписаны. Иконы в иконостасе хорошей живописи. Главный престол во имя Рождества Божией Матери и два по сторонам – во имя Митрофана 1-го епископа Воронежского (левый) и второй во имя Антония, Феодосия и прочих Киево-Печерских чудотворцев (правый), которые освящены Его Высокопреосвященством Антонием, архиепископом Воронежским и Задонским августа 17, 18, и 19 чисел". К Рождество-Богородицкой церкви с южной стороны пристроена была новая небольшая братская трапезная, перестроенная из бывшего чулана. Под ней размещался квасной погреб. Ещё ранее, к 13 августа 1835 г., архимандрит Иларий вчерне достроил надвратную колокольню с храмом во имя св. Николая Чудотворца и установил на ней шпиль. Надвратная колокольня Задонского Богородицкого монастыря сооружена в классическом стиле. Квадратный в плане нижний этаж, размером 10 на 10 саж., с парадного – западного фасада и восточного – дворового украшен шестиколонными портиками ионического ордера. Второй ярус круглый в плане, украшен колоннадой с коваными решетками ограждения, и третий, так же круглый в плане ярус, украшен полуколоннами. Высота колокольни 24 саж. Шпиц на колокольне "осьмигранный", был обтянут белой английской жестью, яблоко и крест вызолочены "через огонь". Епископ Антоний II (Смирницкий) 21 августа 1835 г. "совокупно с настоятелем и братиею освятил на поднятие приготовленный крест на шпиц оной колокольни, который скоро был вознесён и водружён" на новопостроенное здание, с верхних ярусов которого много лет разносился над округой благовест монастырских колоколов. Высота шпиля с яблоком и крестом составляла 14 саж. Общая высота колокольни с крестом 38 саж. (81 м. – Прим. авт.) В 1836 г. колокольня полностью отделана: поштукатурена, украшена большими фигурами евангелистов, лепными изображениями херувимов, второй и третий ярусы – огромными вазами из белого металла и вокруг шпиля – двумя рядами позолоченных звёзд. Вся колокольня была покрашена светло-зелёной краской, а колонны и все выступающие детали выбелены. В 1836 г. по обе стороны надвратной монастырской колокольни заложены и вчерне построены два каменных корпуса: "один с северной, другой с полуденной стороны колокольни" в одну с ней линию. Каждый корпус по 16 сажен длиной, а оба, вместе с колокольней, 42 сажени. Северный – в два этажа, южный – в три. В них 78 покоев, 5 сеней и 5 длинных коридоров". Архимандрит Иларий по указу Св. Синода от 8 марта 1836 г. сменил на должности настоятеля Соловецкого ставропигиального монастыря архимандрита Досифея (Немчинова), который тем же указом был поставлен во главе задонской братии с оставлением при нём степени и первого класса архимандрита Соловецкого монастыря. Можно лишь предположить, что перевод о. Досифея в третье классный Задонский монастырь был для него своего рода испытанием. Тем не менее, в историю Богородицкой обители архимандрит Досифей вошёл не только как автор самого раннего исторического описания Задонского монастыря, так и оставшегося в рукописи, но и как активный и успешный продолжатель деятельности о. Илария по благоустройству и благоукрашению вверенной его управлению обители. А в 1837 г. завершилась отделка надвратной церкви св. Николая Мирликийского – на втором ярусе колокольни: изготовлен иконостас и написаны иконы. Иконостас выкрашен белой краской под лак, вызолочены Царские Врата и колонны, капители и вся резьба. "На оной колокольне боевые с репетициею недельные часы, четверти отбивают в 12 колоколов, а часы в большой колокол". Часы с циферблатами на три стороны приобретены в 1836 г., вес их составлял 40 пудов, а стоимость 5 000 руб. В том же году достроена была монастырская гостиница, двумя симметричными крыльями примыкающая к нижнему ярусу колокольни. Обошлось ей строительство монастырю в 51 600 руб. 28 коп. ассигнациями. Около 5 000 руб. уплачено было архитекторам за проект. Тогда же завершилась отделка гостиничных комнат, которые были обставлены мебелью. Коридоры выстлали белокаменными плитами, было сложено 48 печей и два очага с плитами. Одновременно была сооружена новая стена с западной стороны, примкнувшая к южной и северной – всего 114 саж., и двое боковых въездных ворот, украшенных четырёхколонными портиками с западной и восточной стороны. Стена в плане была построена "несколько полуциркулем", угловые башни были немного выдвинуты вперед. На эту стройку потребовалось 44 кубических саж. бутового камня, 920 000 шт. кирпича, 1 169 арш. цокольного камня и 1 675 арш. карнизного тёсаного кирпича. В 1836–1837 гг. старая монастырская колокольня была разобрана до основания, оставлена лишь одна ограда. Она отделяла монастырскую территорию от гостиницы, а весь комплекс был окружён общей стеной. "Вокруг всего монастыря ограда каменная, в длину полуденная сторона 126 сажен, восточная – 80 сажен, северная – 126 сажен, западная – 90 сажен. По углам и в середине башни четверо ворот, двое на западной и двое на полуденной стороне". Завершение работ на строительстве комплекса из надвратной колокольни и гостиничных корпусов и разборка старой, обветшавшей колокольни, к сожалению, привели к уничтожению примыкавших к зданию колокольни бывших келий святителя Тихона. По задонскому преданию, сохранившему свидетельство протоиерея городского Успенского собора второй половины XIX в. Иоанна Фёдоровича Попова, наиболее крепкие брёвна из деревянной части келий были отданы одному близкому к обители мирянину, чей дом сильно пострадал от пожара.

Возможно, это так называемый "дом братьев Фроловых", до сих пор стоящий на улице Урицкого в Задонске. Косвенным подтверждением достоверности этого предания может служить то, что в 1841 г. в Задонске действительно имел место сильный пожар, уничтоживший многие дома. Сразу после сноса старинных построек, дававших кров святителю Тихону в годы его пребывания в Задонске, почитатели подвижника приняли меры, чтобы святое это место не было предано забвению. Тогда же бывший задонский городничий князь И.Ф. Дулов поставил на месте келий Святителя памятный знак из чёрного гранита в виде закрытой урны с надписью: "Сей памятник показывает место келии Богоугодного пребывания преосвященного Тихона I-го". Памятник тогда же обнесли чугунной решёткой. Западная, некогда внешняя ограда, к которой примыкали разрушенные здания времён игумена Евсевия, как и бывшие главные ворота, осталась нетронутой. Теперь эта стена отделяла собственно монастырскую территорию с храмами, келейными и хозяйственными корпусами от "гостинной", где расположилась новая колокольня с гостиничными корпусами, а впоследствии и конюшенный двор, построенный в 1871 г. для размещения экипажей приезжих. Именно сюда попадали паломники, пройдя святые ворота Задонской обители. Эти врата, перекрытые аркой, украшены были внутри живописным изображением старцев Кирилла и Герасима – основателей монастыря: "Коленопреклоненные, они держат образ Богоматери на память о том, что они пришли сюда с копией Владимирской иконы Богоматери; в ландшафте представлен малый храм и кругом царившая в то время пустынность избранного ими места для обители". Над этим изображением вверху была Живоначальная Троица, а внизу надпись: "Поклоняемся Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице Единосущней и не раздельной".

Картина же реальная, представавшая взору паломника, прошедшего сквозь ворота на территорию монастыря, столь разительно отличалась от прежней пустынности, что не могла не впечатлять масштабностью перемен, произошедших здесь с начала XVII столетия. Заняться столь серьёзной реконструкцией старинной обители задонским настоятелем и братии позволил всё увеличивавшийся приток паломников и, соответственно, пожертвований. Ещё в 1814 г. епископ Воронежский Антоний I (Соколов) обращал внимание Святейшего Синода на то, "что по уважению к чудотворной иконе Богоматери Владимирской и к памяти святителя Тихона стекается большое число богомольцев разного звания из отдалённых мест России в обитель Задонскую". Икона Богоматери Владимирская, принесённая на Задонскую землю старцами-основателями монастыря и чудесным образом не опалённая пламенем пожара, уничтожившего обитель в 1692 г., с течением времени обретала всё больший ореол святости. Особенно, по мнению современников, чудодейственная сила святого образа проявилась в 1830–1831 гг., когда Воронежскую губернию постигла эпидемия холеры, а Задонский монастырь избежал общей печальной участи. Заболевшие были и в его стенах, но обошлось, ко всеобщему изумлению, без смертельных исходов. В самом же городе Задонске холера "действовала смертоносно". Монахи приписывали свой более счастливый удел заступничеству Богородицы. Тогда задонцы стали приглашать в свои дома монахов с образом Божией Матери, и "смертоносная язва не похищала жертв и прекращалась". "Вследствие таковых благодатных утешительных событий все жители г. Задонска, а равно и из окрестностей с большим усердием притекают и в радостях, и в скорбях своих в монастырь, к всечестной Владимирской иконе Божией Матери, пред которою, по окончании служб ежедневно совершается молебное пение с акафистом". О степени почитания чудотворной иконы говорит то, что радением богомольцев она была одета сребропозлащённой ризой, украшенной жемчугом и драгоценными камнями общей стоимостью "свыше 5 000 рублей серебром" на конец XIX столетия. Пред иконой по субботам за все ночной читался акафист. Почитание задонской святыни становилось в XIX столетии столь значительным, что многие паломники, особенно из числа дворян и купцов, считали уже своим долгом пожертвовать в святую обитель крупные суммы денег или дорогую, высокой художественной работы утварь, облачения и т. д. Так, в 1836 г. князь Александр Иванович Гагарин пожертвовал в Задонский монастырь парчовую ризу и стихарь стоимостью 1 000 руб., а московский купец Пётр Евдокимович Бойцов – Святое Евангелие, потир, дискос с принадлежностями на 2 600 руб., напрестольный крест стоимостью 618 руб., ризу, стихарь дороже 1 000 руб., всего до 5 000 руб. Многие окрестные помещики жертвовали на содержание Задонского монастыря различные припасы, чаще всего зерно и крупы. В монастырских документах первой трети XIX в. сохранились их имена: подпоручик Илья Иванович Мещериков (сц. Ивановское Елецкого у.), Павел Семёнов (с. Подворгольское Елецкого у.), Фёдор Иванович Хомутов (сц. Фёдоровка Елецкого у.), Наталья Михнева, Агриппина Александровна Крюкова (с. Глушицы Задонского у. ), Николай Петрович Крюков (Тамбовская губ.), Прасковья Чижова (Чернский у. Тульской губ.), Порфирий Козмич Рогозин (с. Знаменское Ливенского у. Орловской губ.), Мария Алексеевна Хамскова (сц. Круглое Землянского у.), Иван Галактионович Пушешников (с. Царёвка Ливенского у. Орловской губ.), Иван Александрович Барышников (с. Царёвка Ливенского у. Орловской губ.) Антон и Михаил Хлюстины, Борис Волчков и прочие. Вторая святыня, привлекавшая в начале XIX в. паломников в Задонск – ещё не прославленные официально и до времени пребывавшие под спудом честные мощи святителя Тихона – не только возбуждала религиозное рвение богомольцев из народа, но и способствовала пробуждению религиозного чувства в душах более искушённых. К 1825–1826 гг. относится публикация 15-томного собрания сочинений святителя Тихона в столичном издательстве. Труды духовного писателя из Задонска, ранее неоднократно издававшиеся порознь, наконец увидели свет в едином, хронологически и тематически организованном и тщательно выверенном по оригиналам своде. Удалось это сделать благодаря кропотливой работе редактора издания митрополита Киевского Евгения (Болховитинова), первоначально выпустившего его в 1825 г. в Киеве. В 1844 г. Московская духовная академия издала книгу архиепископа Воронежского Антония "Тихон I, епископ Воронежский и Елецкий", в котором со всем достоинством изложены были святая жизнь его, христианские добродетели и подвиги и блаженная кончина. Так, имя святителя Тихона, "русского Златоуста", становилось очень популярным в русском народе задолго до канонизации святого. Выход собраний сочинений святителя Тихона вызвал немалый интерес не только в церковных кругах, но и в светских, где со времён вольтерьянства всё громче звучали скептические замечания в адрес религии вообще и Православной Церкви, в частности. Слово святительской проповеди, прозвучавшее из Задонска, заставило многих пересмотреть свои склонившиеся было к атеистическому вольнодумству взгляды. Ко гробу святителя Тихона стали приезжать паломники весьма влиятельные в государстве Российском, в том числе и из царствующего дома. Совершавший в 1837 г. путешествие по России наследник престола цесаревич Александр Николаевич на обратном пути из Черноморья 7 июля по полудни в половине четвертого часа "благоволил прибыть в Задонск" и в Задонский Богородицкий монастырь. Высокого гостя встретил настоятель обители архимандрит Досифей с братией. Цесаревич в соборном храме монастыря прикладывался к чудотворному образу Богоматери Владимирской и к прочим святым иконам, осмотрел алтарь и ризницу. Потом изволил быть в пещере под алтарем, в которой опочивало тело преосвященного Тихона, причём спросил настоятеля: "Где Тихон преосвященный был управляющим в епархии? Сколько лет был здесь на покое? Давно ли погребён? Прославлен ли?" Осматривал зимнюю церковь Рождества Пресвятой Богородицы и затем благосклонно принял сочинения преосвященного Тихона, поднесённые настоятелем". Архимандрит Досифей подарил великому князю Александру Николаевичу "Полное собрание сочинений святителя Тихона. 15 частей в 10 томах и своё сочинение – описание Соловецкого монастыря в 3-х частях 2 тома". В том же 1837 г. 20 октября в 3 часа по полудни прибыла в город и монастырь великая княгиня Елена Павловна – супруга великая княгиня Михаила Павловича. Она посетила тёплую церковь, где был отслужен молебен пред чудотворной иконой Божией Матери, и приложилась к святому образу. Потом "препровождена была настоятелем в пещерную палату, в которой опочивает святитель Тихон. Отдав усердное ему поклонение, изволила" осмотреть соборный храм. Настоятель также преподнёс великой княгине описание жизни святителя Тихона и своё сочинение о Соловецком монастыре. В специальной гостевой книге монастыря, листая её страницы, "можно было встретить имена иных великих князей и княжон, епископов и митрополитов и многих прочих из сильных мира того". В сентябре 1837 г. при Богородицком монастыре открыто уездное училище, в штате которого состояли смотритель, инспектор и 4 учителя. Обучалось в нём более 200 учащихся. По данным на 1838 г., в монастыре проживало 29 монашествующих, в 1840 – уже 34, а в 1849 – 90. В 1838 г. состоялось освящение надвратной Никольской церкви. Под храмом – "главные святые ворота для торжественных крестных ходов, встречи знатных посетителей... над ними, с подъезда в арке, живописное изображение двух ангелов, держащих образ св. Николая с надписью: "Радуйся, Николае, великий чудотворче!". Сохранившееся в рукописи описание Задонского монастыря, составленное архимандритом Досифеем в 1838 г., позволяет сегодня наглядно себе представить Богородицкий монастырь не только как центр духовной культуры и монашества, но и как крупный архитектурный и хозяйственный комплекс: "Среди монастыря соборная каменная церковь, внутри в длину от горнего места до придела 10 сажен, в ширину 10 же сажен. Придел в длину шесть с половиной, в ширину четыре с половиной сажени, паперть в длину четыре сажени, в ширину три с половиной сажени. Всего в длину от горнего места до конца паперти 25 сажен… Осьмерик с куполом об одной главе, глава с крестом позлащены червонным золотом… купол и вся кровля… выкрашены на масле зелёной краской; с обеих сторон портики, по шести … колонн с пилястрами, выше их фронтоны…. Иконостас резной ветхий, … позолота полиняла, по сему выкрашен жёлтой краской. В приделе тёплом два престола, первый – во имя Рождества святого Иоанна Предтечи, второй святого священномученика Евсевия, епископа Самосадского, иконостасы в них изрядные, столярной работы, выкрашены под лак зелёной краской, резьба, Царские Врата и прочие приличные места на полимент позлащены. Стены расписаны на масле живописью Евангельскими историями, во всей церкви полы вымощены чугунными плитами. На западной стороне паперть со сводами с трёх сторон закрыта стекольчатыми рамами. Под алтарем устроена со сводами палатка, расписана красками на масле, в которой под самым престолом погребено тело святителя Тихона. Вторая церковь тёплая, с алтарем в длину десять сажен, в ширину шесть сажен и два аршина, паперть в длину две, в ширину три с половиной сажени. Настоящий престол во имя Рождества Божией Матери и два по сторонам придела, первый – во имя святителя Митрофана Воронежского Чудотворца, второй – во имя Антония, Феодосия и прочих Киево-Печерских чудотворцев. Иконостасы столярной работы выкрашены под лак белой краской, а колонны, Царские Врата и прочая резьба и приличные места вызолочены на полимент. Иконы изрядной живописи. В церкви и в алтаре два ряда по девяти колонн, поддерживающих потолки, оштукатурены алебастром, полированы под вид белого мрамора, стены и потолки расписаны красками на клею приличными храму праздничными историями. Покрыта железом, выкрашенным зелёной краской. Третья церковь холодная, однопрестольная, называемая больничная, в длину четыре и поперёк четыре ж сажени. Престол во имя Вознесения Господня. Иконостас столярной работы, выкрашен под лак зелёной краской, Царские Врата, колонны и прочая резьба вызолочены на полимент... Стены и потолок расписаны на клею красками приличными храму историями. Кровля покрыта железом, выкрашена зелёной краской. Снаружи по обе стороны по четыре отставных на пьедесталах больших колонны, сверх их фронтоны. Четвёртый храм однопрестольный же под новой колокольней, над святыми вратами, во имя святителя Христова Николая, в нём иконостас новой столярной работы, выкрашен под лак белой краской. Царские Врата, колонны и прочая резьба вызолочены на полимент… Итого в монастыре церквей – четыре, в них престолов – восемь. Колокольня трёхэтажная, первый этаж квадратный, четырёхугольный, на десяти саженях. Второй и третий этажи круглые… и со шпицем. Всего в высоту 38 сажен. На колокольне для звону девять колоколов. Большой в 117 пудов, второй – 71, а прочие меньше... За монастырём на полуденной стороне, внизу, у подошвы горы, над кладезем, издревле построен каменный молитвенный храм, круглый, верх шатром с флюгером, на том самом месте, где прежде существовала деревянная церковь. Второй молитвенный храм внутри монастыря, близ больничной Вознесения церкви, на том самом месте, где была келья подвижника схимонаха Митрофана, в которой им самим выкопана была могила… В сей же часовне (устроенной на месте пещеры схимонаха Митрофана. – Прим. авт.) в 1836 г. погребён находящийся в сём монастыре в безмолвии 17 лет инок Стратоник, по мирскому названию Георгий Алексеевич. В тёплой церкви Рождества Пресвятой Богородицы пристроены с северной стороны небольшая ризница, а с полуденной таковая ж братская трапеза; покрыты листовым железом, выкрашены зелёной краской. Против алтаря на восточной стороне настоятельские кельи – деревянные одноэтажные… снаружи обиты тёсом, выкрашены "дикою", по приличным местам белой на масле красками. Кровля крыта тёсом, выкрашена красной краской. Внутри небольших семь покоев… Зимою, не выходя на двор, коридором можно пройти прямо в тёплую церковь. На полуденной стороне к больничной Вознесенской церкви примыкает корпус братских келий, в длину двадцать одна сажень, в ширину пять сажен, двухэтажный, вдоль монастыря от востока к западу, в нижнем этаже просвирня, а в конце западной стороны корпус уездного и приходского духовных училищ – трехэтажный. В симметрию выше реченной больничной церкви украшен … колоннами. Здание красивое, величественное, покрыто железом, выкрашено зелёной краской. Близ братской трапезы кухня с очагом, чугунной плитой и хлебопекарня. При них один большой покой и ещё особо для труждающихся четыре кельи, под ними сухой тёплый для овощей погреб. Далее особо погреб холодный – ледник, за ним хлебный для ссыпки амбар. Против сих зданий в монастырской ограде: квасоварня со вторым для квасу холодным погребом, далее братская баня со всеми принадлежностями; все сии каменные здания одноэтажные, покрыты железом и выкрашены зеленой краской. На юго-восточном углу монастырской ограды каменный одноэтажный монастырский флигель в длину осьми, в ширину – четырёх сажен, занимаемый до времени воспитанниками духовных училищ. От настоятельских келий на восток до монастырской ограды находится сад с хорошими плодовыми разных родов, сортов и свойств деревьями. По край сада на северо-восточном углу монастырской ограды каменный флигель, занимаемый магазином инвалидной команды в длину осьми, в ширину четыре сажени. На северной стороне против настоящей церкви, каменный двухэтажный дом для приезжающих паломников… Далее, на северной стороне, хозяйственные заведения, вдоль вышеписанного дома невысокая каменная оградка, отделяющая монастырь от чёрного двора, далее через двор длинное одноэтажное строение, покрытое тёсом, в нём помещено: мастерская, каретный сарай, два небольших кладовых амбара для ссыпки овса и поклажи конской сбруи, для хороших лошадей с шестью стойлами конюшня, тёплая жилая изба для конюхов, большой кладовой амбар для разных вещей и старых экипажей, большая конюшня для рабочих лошадей и ещё сарай для разного скота и прочих надобностей. За сим строением скотный и дровяной двор вдоль всего монастыря, за ним к улице монастырская северная ограда. На северо-западном углу ограды небольшой одноэтажный каменный флигель с двором. При нём особо кухня, погреб, сарай навес на столбах, покрытый черепицей. С въездной западной лицевой стороны, по обе стороны колокольни, на полдень и на север находятся каменные два огромных корпуса для приезжающих паломников по местоположению с полуденной стороны – в три этажа, а с северной – в два. В обоих сих корпусах жилых семьдесят восемь покоев, пять сеней с лестницами, пять длинных коридоров. Оба сии корпуса покрыты железом и выкрашены чёрной краской. По сторонам сего строения двое величественных въезжих, каждые с осмью отставными колоннами и фронтонами, ворот. По сторонам их торговые лавки. Между гостиных корпусов и монастырём находится каменная ограда, отделяющая монастырь от гостиниц, в ней особенные монастырские ворота и сторожка. Против выше реченных гостиных корпусов, на западную лицевую сторону, наружная по обе стороны колокольни полуциркульная ограда, примыкающая к воротам и далее к угловым башням. Чрез улицу, против колокольни, деревянный монастырский дом с прочим дворовым строением и садом. В губернском городе Воронеже, на Девицкой улице, близ Митрофанова монастыря, для приезда настоятелей монастырское подворье, каменный одноэтажный дом со службами и каменною в круг оградой, плодовитым садом. Близ города Коротояка, на реке Потудани, монастырская мукомольная водяная мельница. В разных местах сенокосной земли, удобной и неудобной, немного боле 30 десятин... В городе Задонске, против монастыря на запад для рыбной ловли было не большое озеро, называемое Гусиное, во время штатов оставленное в пользу монастыря, но уже несколько лет как заросло мхом, ныне находится зыбкая топь. На полуденной стороне за монастырем, близ ограды, внизу, при подошве горы, находится монастырский пруд, в округе обсажен огромными вековыми тополями; в прежние времена была прекрасная вода с насаженною лучшей породы рыбой: стерлядей, осетров и прочих; потом с умножением жителей, от дворовых водяных птиц – гусей, уток – засорился и ныне вода мутная. О край сего пруда протекает небольшая река Тешевка, накопляемая из чистых хороших источников, из гор текущих вод. В прежние времена на сей речке находилась монастырская мукомольная мельница, ныне речка оная почти иссохла, а только весною имеет быстрое течение, и мельница несколько лет как уже уничтожена". В 1838 г. в Богородицком монастыре находилось несколько святынь, а также достопамятных вещей, описание с указанием местонахождения которых сохранилось на страницах рукописи о. Досифея: "1. Святая и Чудотворная икона во имя Владимирской Божией Матери… в сребропозлащённой ризе, украшена жемчугом и разными каменьями. Поставлена в холодном соборе, в настоящем большом иконостасе у царских врат. 2. Наперсная панагия финифтяная, убранная простыми стразами, святителя Тихона… 3. Святая икона Казанской Божией Матери в сребропозлащённой ризе, келейная Его святителя Тихона, поставлена на столбе против его гроба в пещере. Вторая икона Спасителя – келейная схимонаха Митрофана в соборной церкви у царских врат. 4. Архиерейская мантия штофная коричневого цвета с малиновыми бархатными скрижалями, белыми и красными источниками, его ж святителя Тихона. 5. Несколько бумаг, писанных рукой святителя Тихона. 6. Несколько бумаг, писанных рукой Евгения митрополита Киевского – вчерне "Житие святителя Тихона". 7. Письмо бывшей грузинской царицы Марии Кациевны, супруги царя Соломона Арчиловича 1815 года. 8. Наперсный настоятельский крест финифтяный, осыпан алмазами. 9. Для священнослужения настоятелей две жемчужные изрядные митры. 10. В холодной церкви в большом иконостасе, на местных иконах, три среброкованых ризы и несколько в алтаре и в разных местах на малых иконах таковые же ризы. 11. Напрестольные сребропозлащенные вещи, как то: два ковчега, Благословляющий Крест, Евангелие, потиры и принадлежащие к ним для служения приборы и прочие вещи очень хорошей работы и дорогой цены. 12. Для священнослужения: изрядные новые парчёвые облачения, настоятельские и для братии. 13. Немало очень хороших шитых воздухов и прочей церковной утвари… 14. В монастырской библиотеке разных книг 210 экземпляров. 15. На колокольне девять посредственных колоколов: 1-й – в 117 пуд, 2-й – в 71 пуд, а прочие гораздо менее". Архимандрит Досифей 7 октября 1840 г. уволен был на покой в Московский первоклассный Симонов монастырь, "где он вскоре после многих неприятностей и скончался" в 1845 г. Судьба его предсказана была подвижником Антонием Алексеевичем, ровно за год до этого сначала демонстративно скатившимся с амвона церкви Рождества Богородицы, а затем заставившим архимандрита Досифея целовать крест с панихидного стола. На недоуменный вопрос настоятеля: "Что это, Антоний Алексеевич, ты со мной делаешь?", задонский блаженный отвечал кратко и уверенно: "Не моя воля: так Бог велит!" После о. Досифея на место настоятеля был назначен ректор и профессор богословия Пермской семинарии архимандрит Мартирий, через два года переведённый в Казанский Свияжский монастырь. В 1841 г., когда исполнилось столетие построенному в 1741 г. первому каменному Владимирскому собору, о. Мартирий известил епархиальное руководство, что в "трапезной церкви Владимирской Богоматери, она же и летняя соборная, трещины в сводах...". Храмовое здание по указанию священноначалия 13 мая т.к. было опечатано, а богослужения, вплоть до построения нового летнего храма, с тех пор совершались в тёплой монастырской церкви во имя Рождества Богородицы. Окончательным решением судьбы опечатанного и грозящего обрушением Владимирского собора пришлось заниматься уже другому настоятелю – архимандриту Иларию – возвращённому указом Св. Синода от 23 июля 1842 г. в Задонск из Соловецкого монастыря, которым управлял в течение шести лет. Поводом для перевода стало личное прошение о. Илария "за болезнью, от суроваго Соловецкого климата". Архимандрит Иларий возглавил вновь братию куда менее значимого Задонского монастыря на очень почётных условиях, "с оставлением при нём за известныя его заслуги, той степени и всех привилегий, какия присвоены настоятелям соловецким". К сожалению, о. Иларию по возвращению в Задонск отпущено было немногим больше времени, чем в первый раз, на устроение жизни Богородицкого монастыря. Теперь, правда, по воле уже не мирских властей, а сил вышних. Через три года и три с половиной месяца он скончался от "сильного воспаления в боку". Но, несмотря на краткосрочность повторного управления, как и в первый период управления монастырём, ему хватило этих нескольких лет, чтобы деяниями своими вписать себя навечно в его историю. Именно архимандриту Иларию суждено было заложить первый камень в основание нового Владимирского собора. В начале 1844 г. архимандрит Иларий подал прошение епархиальному руководству о необходимости постройки нового соборного храма в Задонской обители, получившее поддержку архиепископа Воронежского и Задонского Антония (Смирницкого). Тот в свою очередь обратился к оберпрокурору Св. Синода генерал-адъютанту и кавалеру графу Н.А. Протасову. Документ этот от 3 апреля 1844 г., сохранившийся в архиве, стоит привести полностью: "Ваше сиятельство, милостивый государь! Задонского Богородицкого монастыря Настоятель Архимандрит Иларий с братию, поданным мне сего года Генваря 19 дня прошением, изъяснили, что по ветхости, в которую пришёл от долговременности находящийся в том монастыре собор, необходимым представляется выстроить каменным зданием новый, по плану, составленному в С. Петербурге Профессором Академии Архитектором Тоном, и что с наступающею весною имеют они намерение приступить к очистке места для начатия нового Собора, на сооружение коего пожертвовано им Архимандритом десять тысяч рублей ассигнациями и приобретёно прошлого 1843 года от благотворительных особ двадцать пять тысяч рублей ассигнациями, да еще также пожертвовано покойным того монастыря Иеромонахом Филаретом тысяча рублей и по завещанию чиновника Башкатова тысяча же рублей, всего тридцать семь тысяч рублей ассигнациями, из коих употреблено уже на заготовление для сего некоторой части материалов 10 978 рублей ассигнациями. Прежде же преступления к сооружению нового храма, признаётся нужным придельный храм ветхого собора разобрать и в настоящей онаго (церкви) по нужде до времени совершать священно-служение, и именуемый прежде гостиницею жилой каменный корпус также разобрать; по чему, представляя всё сие на мое рассмотрение, также проект, план, фасад и смету, просил разрешения приступить в своё время к начатию строения, имея полную надежду, что счастливому совершению Богоугодного дела всё будет благоспоспешествовать, ибо истинные сыны Церкви Христовой, усердствуя к сооружению храма, при самом начатии строения с большою ревностию обещаются приносить свои пожертвования, как уже многие заверяли его о. Архимандрита, что началом строения храма они первым долгом поставят своим пособиями споспешествовать сооружению онаго и на благотворительность коих вполне можно положиться, как уже во многих опытах доказанную, и имеющаяся на лицо сумма приобретена в течение одного только года непредвидимо, а потому можно надеяться, что сбор таковой и в последующее время будет успешным и подобным ему дело по содействию и усердию благотворителей, рано или поздно, всегда приходили к своему окончанию, а при том, и из сметы, составленной на предполагаемый собор, надеяться они при помощи Божией соблюсти экономию кроме материалов до 30 тысяч рублей серебром. О ветхости и опасности означеннаго собора было представляемо мне еще в 1841 году бывшим настоятелем Задонского монастыря Архимандритом Мартирием с братиею, именно, что в трапезе его, обоих приделах и паперти в сводах видны трещины, так что и продолжать священнослужение в этой церкви опасно; посему просили распоряжения моего о командировании кого либо из архитекторов для освидетельствования таковых повреждений, каковые и были освидетельствованы архитектором Голициным с ним Архимандритом Мартирием, при чём оказалось и донесено ими, что трещины в сводах произошли от слабости фундамента и время от времени могут делаться опаснее и потому оба придела в церкви, а особенно паперть должны быть заперты и не входны для народа, а со временем и совсем разобраны; вследствие чего и предписано было архимандриту Мартирию означенную церковь с приделами запечатать…" После этого Воронежской губернской строительной комиссией в Задонский монастырь командирован был городовой архитектор Краснов, который провёл не только освидетельствование храма, но и исследовал грунт. Было выбрано место для строительства нового собора – "более удобное и приличное – против ворот, находящихся под колокольнею, расстоянием от оных до 25 сажен, грунт земли на предполагаемом для сего месте удобный и прочный". По смете, прилагаемой к проекту К.А. Тона, на строительство требовалось 131 891 руб. 89 и 8/10 коп. серебром. В пересчете на курс серебряного рубля на тот момент у монастыря имелось всего 11 000. руб. Владыка Антоний считал, что не стоит затевать постройку столь большого храма и, докладывая в Синод, что "усердие, всегдашняя деятельность и многолетняя опытность архимандрита Илария могли бы быть верным ручательством в деле", подчёркивал, что он стар и даже сам говорит, что не окончит дела. "А начинать дело в том предположении, что когда-нибудь и кем-нибудь может оно кончено – неблаговидно и неблагонадёжно… При видимом недостатке способов к безостановочному продолжению этого дела, я решительно не могу отважиться в настоящих обстоятельствах принять на себя таковой ответственности. О всём этом неоднократно поставляемо было мною на вид лично архимандриту Иларию, с замечанием, что Задонская обитель и даже самый город, в котором она существует, не требуют такого колоссального храма, и что при недостатке средств… гораздо удобнее бы построить церковь в меньшем виде". Однако при всех своих сомнениях владыка Антоний не препятствовал продвижению дела. А о. Иларий, тем временем, продолжал отстаивать проект Тона, для чего лично отправился в Петербург. 14 июня 1844 г. проект был рассмотрен и государь император его утвердил. К этому времени в Задонске было заготовлено "120 куб. саж. бутового камня на 1 800 руб. ассигнациями, цокольного камня аршинного 2 000 камней, кирпичей – на 5 610 руб. ассигнациями, леса с перевозкою – на 1 568 руб. ассигнациями и ещё приобретено леса безвозмездно 450 дубов стоимостью примерно до 3 000 руб. ассигнациями. Наличными деньгами осталось 26 022 руб., да в билетах в опекунском совете на 36 045 руб., процентных же на оные – 12 564 руб. 17,5 коп."152 25 ноября 1844 г. последовало распоряжение Синода: "Препроводив к правящему Архиепископу Воронежскому Антонию удостоенный Высочайшего рассмотрения проект на построение в Задонском Богородицком монастыре каменного собора, предписать, чтобы он, сделав надлежащие распоряжения к точному исполнению сего проекта, под руководством опытного архитектора", с предоставлением отчета по окончании работ. В то же время был решён вопрос о судьбе старого Владимирского собора – от епархиального начальства поступило предписание начать его разборку. Решили "алтарь, под которым покоится тело святителя Тихона, оставить неприкосновенным, дабы по прежнему под ним в пещере продолжать служение панихид над телом святителя для почитающих память его…" При подготовке храма к разборке два придельных престола – в честь св. Иоанна Предтечи и свт. Евсевия, епископа Самосатского, были перенесены в однопрестольную до того Никольскую надвратную церковь под колокольней, и с тех пор она оставалась трёхпрестольной. Первый камень будущего величественного пятикупольного собора заложен был по благословению архиепископа Антония II 10 июня 1845 г. в обстановке благочинной торжественности. Вот какое описание этого события оставил очевидец этого события иеросхимонах Нафанаил (Остапов): "По совершении соборне высокопреосвященнейшим Антонием II, архиепископом Воронежским и Задонским и настоятелем сего монастыря архимандритом Иларием торжественного водоосвящения на месте закладки под престол сего храма в основание положена каменная плита с таковою на ней надписью: "Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Основана сия церковь в честь и память Владимирския Божия Матери, при державе Благочестивейшаго, самодержавнейшего Великого Государя нашего Николая Павловича, при Святительстве же Господина Высокопреосвящ. Антония, архиепис. Воронежскаго и Задонскаго и священноархим. Илария. 1845 г. Июня, 10 дня. Причем положены мощи, иже во святых Отца нашего Митрофана 1-го епископа Воронежскаго и чудотворца" 156. 18 июня 1844 г. архимандрит Иларий писал оберпрокурору Н.А. Протасову: "…Предстательством преблагославенныя Владычицы нашея Богородицы и молитвами Угодника Божия Тихона начатое мною дело во вверенной мне обители по построению нового собора приняло надлежащий свой ход. Старая соборная церковь с трапезным к оной приделом разобрана. Алтарь же под которым покоится тело св. Христова Тихона остался на прежнем месте, и Преосвященнейший, бывши в обители моей in cognito ревизовал предначатое мною дело и после всего осмотра 10-го числа текущего июня в неделю всех святых он же в надлежащем чиноположении сделал закладку, после которой милостию Господа теперь благополучно и успешно продолжается строение начатого нового храма. В обители моей тихо, мирно и благополучно и все преграды исчезли миром и согласием…" 19 марта 1845 г. архимандрит Иларий докладывал, что им собрано "более 70 тыс. кроме пожертвованных разных лесных материалов". В том же году придельные алтари во имя св. Евсевия, епископа Самосатского, и в честь Рождества Иоанна Предтечи были перенесены в надвратную Никольскую церковь также в качестве придельных. К моменту смерти о. Илария цокольный этаж новой соборной церкви был практически завершён. Тут же, в нижнем этаже будущего храма, усопший 14 ноября 1845 г. архимандрит Иларий и обрёл свой последний земной приют под каменным надгробием, покрытым чугунной доской с надписью: "Здесь положено тело Задонскаго монастыря священноархимандрита Илария – основателя святого храма сего, скончавшего течение жизни в 1845 г. ноября в 14 дня, на 65 году от рождения. Упокой, Господи, усопшего раба Твоего". Завершать начатое настоятелем о. Иларием довелось сменившему его на посту управителя монашеской общины архимандриту Серафиму, переведённому в Задонский Богородицкий монастырь из Нежинского Благовещенского монастыря "с оставлением при нём той степени и всех привилегий". Происходил новый настоятель из простой священнической семьи, принял монашеский постриг в сане диакона после смерти жены и оставил по себе память в Задонске как "настоятель деятельный и добрый". За немалые свои заслуги, увенчавшие неустанные труды, о. Серафим удостоен был государственных и духовных наград: орденов святой Анны II степени с короною и святого Владимира III степени, а также золотого наперсного креста из Кабинета Его Императорского Величества. И, возможно, не случайно именно при этом настоятеле, который, по словам архиепископа Воронежского Иосифа, "жил не для себя, а для обители", совершились три весьма знаменательных события: обретены были нетленными мощи святителя Тихона, Задонская обитель стала первоклассной и был окончен постройкой Владимирский собор. Как раз в ходе разборки алтаря старого собора в мае 1846 г. и обнаружилось, что мощи святителя Тихона, похороненного в алтарной его части, сохраняются в нетленном состоянии. Началось всё с донесения "архимандрита Серафима с братиею" от 4 мая 1846 г. архиепископу Воронежскому Антонию II (Смирницкому): "При всеобщей сломке храма остался несломанным алтарь сего храма, также ветхий, под сводом которого покоится тело Преосвященного Тихона... По такой ветхости алтаря отправлять опасно под оным панихиды по Преосвященном Тихоне. При многолюдном настоящем стечении поклонников настоит нужда во избежании опасности воспрещать даже вход под своды алтаря, что, без сомнения, послужит оскорблением благочестивой ревности поклонников".

В свете вышеизложенного архимандрит Серафим и просил у правящего архиерея разрешения на слом алтаря и перенесение из устроенного под ним склепа гроба с телом святителя Тихона в "другое приличное место". Перемещения требовали и два других соседних захоронения – схиигумена Евсевия и архиепископа Антония I (Соколова). Получив донесение задонского настоятеля, владыка Антоний II, несмотря на слабость в связи с болезнью, решил лично и на месте рассмотреть вопрос о переносе захоронений и в сопровождении члена духовной консистории, ректора Воронежской семинарии архимандрита Симеона прибыл в Задонск. Столь пристальное внимание измождённого нездоровьем архипастыря к данному вопросу объясняется, во-первых, благоговейным с его стороны почитанием памяти святителя Тихона Задонского, примеру которого архиепископ Антоний II старался всячески следовать в своем служении, а во-вторых, явленным ему видением, по преданию, имевшем место. Рассказ об этом видении известен со слов задонского предводителя дворянства В.А. Викулина, изложившего свою беседу с архимандритом Симеоном в письме к архиепископу Воронежскому Иосифу (Богословскому). О. Симеон, по словам Викулина, сообщил ему весьма интересные подробности совместной поездки с архиереем из Воронежа в Задонск 12 мая 1846 г. Согласно рассказу архимандрита Симеона, недоезжая до Задонска, в ближнем лесу, Преосвященный Антоний вышел из экипажа, опёрся на костыль свой и спросил о. ректора: "Знаете ли, зачем мы едем в Задонск?" "Нет, не знаю", – ответил о. Симеон. Тогда Преосвященный поведал ему, что "святитель Тихон являлся мне во сне и сказал: "Ты не умрёшь, пока не вынешь меня из грязи". Мы едем в Задонск, чтобы исполнить его приказание". Архиепископ Антоний II прибыл в Богородицкий монастырь 12 мая 1846 г. и нашёл необходимым гроб святителя Тихона, находящийся под алтарём разобранного храма, немедленно "перенести в другое место, где народ мог безопасно видеть его". В ночь с 13 на 14 мая, в 12 часов, настоятель архимандрит Серафим с казначеем иеромонахом Паисием и с ризничим иеромонахом Зосимою раскрыли тумбу. Тумба имела высоту в аршин, под ней "были своды, сложенные полукругом в два ряда кирпичей и толщиной аршин с четвертью". "Нижняя часть свода от сырости обвалилась, и кирпичи лежали на гробе Святителя. Когда расчистили камни, увидели, что крышка и боковые доски гроба подверглись гниению, нижняя же цела и крепкая. Тело Святителя оказалось нетленным, хотя и было вместе с облачением влажным. Архиерейские одежды также целы, только от времени пожелтели. Положив под нижнюю целую доску три чистых полотна, св. мощи вынули из склепа на поверхность земли (в самой усыпальнице)". Увидав тело святителя белым, в ту же минуту дали знать преосвященному, который в это время молился в келиях настоятеля. Преосвященный, узнав об обретении нетленных мощей, тотчас отправился сам туда же, и с трудом пройдя в пещеру, он тотчас же повергся перед мощами на землю со словами: "Угодниче Божий, святителю Тихоне, моли Бога о нас". Когда его подняли, осенив себя крестным знамением и сделав три земных поклона, на коленях припал к персям святителя Тихона и со слезами лобызал его руку, со слезами говорил: "Благодарю Тебя, Боже, Господь мой, что Ты услышал мою молитву и исполнил желание души моей, удостоив меня увидеть нетленные мощи Твоего великого угодника и молитвенника о мне грешном. Ныне отпущаеши раба Твоего по глаголу Твоему с миром". Потом, обратившись к присутствующим, произнёс: "Мощи нетленны и подобны мощам святых угодников, почивающих в Киево-Печерской лавре". Впрочем, не только радость обретения зримых знаков благодати Божией владела умами свидетелей чуда в ту майскую ночь. Открывшееся взору присутствовавших в ночь с 13 на 14 мая при вскрытии гроба Святителя, думается, вызвало не только религиозный восторг, но ещё и немалую озабоченность. Придание огласке факта нетления тела епископа Тихона, уже почитавшегося в народе за угодника Божия, могло привести к стечению богомольцев и стихийному выражению чувств, пусть и религиозных. А любое несанкционированное сверху собрание тогда в России не поощрялось. Поэтому тело Святителя тогда же, глубокой ночью, упокоено во взятом у иеросхимонаха Авраамия гробе, который он приготовил для себя. В него мощи были переложены вместе с нижней доской, на которой они находились. Как только гроб вынесли из усыпальницы, иноки с благоговением сделали земной поклон. После этого "мощи святителя Тихона тихо, безмолвно внесены были в Рождество Богородицкую церковь". В храме их встретил ожидавший архиепископ Антоний, облачённый в мантию, омофор и митру. Началась панихида, во время которой все молились с умилением и радостными слезами. После панихиды все приложились к руке св. Тихона. Затем архиепископ Антоний запечатал своей печатью гроб, который поставили в Рождество-Богородичной церкви за колоннами, по левую сторону, близ стены. Владыка Антоний приказал устроить надгробие и положить сверху гробницу с изображением св. Тихона, которая стояла в бывшей усыпальнице. Над выполнением этих работ трудились почти всю ночь. "Восемь ударов колокола, в необычный час нарушившие ночную тишину, дали знать задонцам, что в монастыре происходит что-то необычное". Тем не менее слухов избежать не удалось. В итоге "между жителями г. Воронежа и окрестных мест произошло сильное религиозное движение", но "без всяких беспорядков", как доносил о том 27 мая 1846 г. шефу корпуса жандармов воронежский жандармский полковник А.Ф. Козлов, которого происшедшее "побудило отправиться в Задонск для секретного разузнания на месте о причинах столь необыкновенного народного движения, а равно и для личного удостоверения в обстоятельствах, сопровождавших перенесение тела Преосвященного Тихона". 20 мая 1846 г. архиепископ Антоний II сообщил о всём произошедшем в Синод, но определённого решения церковных властей тогда не последовало, хотя все и надеялись, что в ближайшее время состоится прославление святителя Тихона и торжественное открытие его святых мощей. Воронежский губернатор барон Х.Х. фон-дер-Ховен, посетивший Задонск 13–15 августа 1846 г., доносил министру внутренних дел: "В день памяти св. Тихона всегда собиралось много народу, но в настоящее время такое множество стекалось богомольцев со всех сторон, а особенно высшего дворянства, даже из отдалённых губерний, что монастырь, довольно обширный, не мог вмещать поклонников. Причем усмотрено мною такое благоговейное чествование поклонников к Преосвященному Тихону, что все сословия призывают его в молитвах как святого, на помощь, при разных скорбных обстоятельствах жизни и воссылают ему благодарение за полученные от Господа благодеяния, веруя в его ходатайство пред Богом. Вообще религиозное движение всех сословий увеличивается в ожидании большого прославления Преосвященного Тихона, как особенного благословения Божия к любимому и обожаемому народом монарху и его августейшему дому". Религиозное воодушевление народа и его вера в открытие и прославление мощей святителя Тихона были настолько велики, что не было никаких сомнений в святости этого угодника Божия. Но минул день памяти святителя Тихона в том же году, а прославления его, которого так все ожидали, не последовало. "Когда стихло народное движение", 16 октября 1846 г., архиепископ Воронежский Антоний II назначил комиссию по освидетельствованию, описанию и приведению в порядок обнаруженных нетленных останков. Возглавил её ректор Воронежской семинарии Симеон и настоятель архимандрит Серафим. Как рассказывал об этом В.А. Викулину сам архимандрит Симеон, Преосвященный Антоний вызвал его и сказал: "Мы с вами дело сделали, но не довершили его; ведь мы оставили святителя Тихона в мокрой ризе. Поезжайте в Задонск; я вам туда поручение дам: снимите ризу и просушите её". Выполняя поручение архиерея, о. Симеон отбыл в Задонск, где пробыл 5 дней. Днём он ревизовал местное духовное училище, а ночью просушивал ризу. Снять её он не решился, "но в рукава вставил распорки и в подольник". Плодом пятидневной деятельности комиссии стало подтверждение нетления, а также "опись, учинённая священным одеждам святителя Тихона Воронежского и Елецкого по обретении и перенесении гроба его". "На святителе Тихоне были "подризник" грезету рудожелтого цвета, "епитрахиль" бархатная малинового цвета, "пояс" кожаный, "саккос" парчи оранжевого цвета. "Омофор" из той же парчи, "палица" из бархата пунцового цвета, "поручи" фиолетовой материи, панагия серебряная позлащенная, крест серебряный, на нем распятие спасителя, митра пунцового бархата, в руках святителя крест деревянный, обложенный по краям серебром". Тогда же в монастырь был приглашён живописец, который написал портрет святителя Тихона с его нетленных мощей. Сегодня это изображение Святителя, уже в к началу XX столетия затерявшееся где-то в Москве у потомков брата архимандрита Симеона, можно считать безвозвратно утраченным. После этого гроб с телом Святителя вложен был в другой, оклеенный кипарисовым шпоном, опечатан архипастырской печатью и перемещён в специально подготовленное помещение. Для устройства этого помещения в ризницу тёплого храма был пробит арочный проем, за которым на церковном полу и был установлен гроб, покрытый затем деревянною тумбой, украшенной "изображением серебряным Святителя, которое устроено в 1829 году иждивением майорши Анны Ивановны Хлусовой". Затем архиепископ Антоний распорядился составить описание чудес, совершённых над болящими с призыванием на помощь молитвенного содействия св. Тихона, которое и было тогда же и начато архимандритом Симеоном. Сообщение же об обретении нетленными мощей чтимого святителя, отправленное 20 мая 1846 г. в Святейший Синод, на долгие годы легло под сукно, несмотря на то, что владыка Антоний обращался в Синод повторно и сообщал о чудесах по молитвам святителю Тихону оберпрокурору Н.А. Протасову.

Впрочем, Преосвященному Антонию было отведено немного времени на хлопоты по открытию мощей – уже 20 декабря 1846 г. он скончался. Не сдвинулось дело с мёртвой точки и позднее. Поданное перед самой смертью владыкой Антонием письмо на имя императора Николая I, в котором он сообщал о чудесах, совершающихся при гробе Преосвященного Тихона, и писал о всеобщем сладостном и при трепетном желании многих: "Да явлен будет сей великий светильник веры и добрых дел, лежащий теперь под спудом, пред очию всех", – представлено было государю. Тот, прочитав его, 12 января 1847 г. собственноручно надписал на нём графу Протасову: "Переговорим при свидании", но этим всё и кончилось. "Национальное восстание в Венгрии против австрийской власти, восточная война и другие государственные дела – всё это заставило императора забыть о донесениях Преосвященного Антония, а напомнить ему об этом некому было, так как в Священном Синоде "бумага" Преосвященного Антония была затеряна и её долго не могли найти. В Воронеже тоже некому было снова поднять этот вопрос". Сменившие архиепископа Антония II на Воронежской кафедре архиепископы Игнатий (Семёнов), а затем Парфений (Чертков), в отличие от предшественника, не испытали соприкосновения с чудом, да и управляли делами епархии всего года по три каждый – срок весьма недолгий для того, чтобы человек, обременённый каждодневными хлопотами организационно-административного характера, мог отвлечься от сиюминутного. Впрочем, Преосвященный Парфений "в самом начале 1851 года... требовал некоторые сведения" о перенесении в 1846 г. тела святителя Тихона от задонского архимандрита Серафима. Но свидетельств того, что делу был дан ход, не сохранилось168. Главным же препятствием на первоначальном этапе в деле канонизации Святителя, опочившего в Задонске, стало, видимо, то, что император Николай I с большим опасением относился к сколько-нибудь обширным собраниям подданных. Независимо от повода для подобных собраний, он видел в них возможность возникновения беспорядков или, того хуже, бунта. Из воспоминаний киевского генерал-губернатора М.И.

Драгомирова следует, что "...государю Николаю Павловичу не раз представлялись доклады о канонизации святителя Задонского Тихона. Государь всегда коротко и неизменно отвечал, что народ не стоит на той религиозной высоте, которая ставила бы его в возможность торжествовать причисление ещё одного из своих образцовых служителей церкви к лику святых". "Народ разбаловался в своих понятиях о молитве и служении Творцу Небесному, поэтому нужно остеречься, как бы не вышло осквернения искони чтимого на святой Руси обычая – делать, признавать и объявлять святым человека, прожившего весь свой век святой жизнью". Но бюрократические затяжки в деле канонизации святителя Тихона не охладили рвения его почитателей, стремившихся облагодетельствовать обитель, прославленную пребыванием здесь несомненного в их глазах угодника Божьего. В середине XIX столетия стараниями большой поклонницы памяти святителя Тихона – вдовы штабротмистрши Екатерины Семёновны Чебышёвой – Задонский Богородицкий монастырь был возведён в ранг первоклассного. Для покрытия увеличения расходов на содержание обители в связи с повышением её класса, а значит, и численности монашествующих, она внесла в Московский опекунский совет на вечные времена в пользу Задонского Богородицкого мужского монастыря 15 744 руб. 28 с тремя четвертями коп. серебром. После чего 3 февраля 1851 г. император Николай I "соизволил высочайше утвердить" определение Святейшего Синода о возведении третьеклассного Задонского Богородицкого монастыря в первый класс без увеличения содержания, производившегося из казны. По случаю такого радостного для всей монастырской братии события настоятелем архимандритом Серафимом в сослужении священнослужителей обители накануне Благовещения, 24 марта 1851 г., совершён был благодарственный молебен. Тогда же, по всей видимости, в Задонском монастыре была введена и должность наместника, каковым стал иеромонах Варсонофий, скончавшийся в 1861 г. и похороненный с восточной стороны нового Владимирского собора.

Другим свидетельством благодетельного отношения Е.С. Чебышёвой к Задонской обители были пожертвованные ею в ризницу монастыря предметы утвари: дарохранительница с надписью: "1848 г. марта 10 дня пожертвованы от его Е.С. Чебышёвой ковчег, сосуд, Евангелие, 2 креста, кадило, лампада, ковш для теплоты, копье". В 1858 г. Чебышёва пожертвовала шитую золотом и серебром по малиновому бархату плащаницу, по краям которой была надпись "Благообразный Иосиф…." и перевивающиеся виноградные лозы, вышитые золотом. Плащаница находилась на горнем месте в алтаре Вознесенской церкви. Вместе с плащаницей были пожертвованы шитые золотом хоругви, находившиеся во Владимирском соборе у клиросов, и покров, помещённый во вторую раку св. Тихона в церкви Рождества Богородицы. Все эти вещи выполнены в Серпуховском девичьем монастыре. Их стоимость составляла около 3 000 руб. серебром.

Тем временем летом 1853 г. окончилось сооружение нового Владимирского собора, и 13 августа, в день, когда по традиции, заложенной ещё епископом Антонием I (Соколовым), правящим архиереем служились панихида и заупокойная литургия по святителю Тихону, состоялось освящение второго (основного) и третьего ярусов храма. Торжественный акт освящения совершён был архиепископом Воронежским и Задонским Иосифом (Богословским) в сослужении с викарием Воронежской епархии епископом Острогожским Антонием (Павлинским). Нижний, цокольный этаж перекрыт и освящён был ещё в 1848 г.. Новопостроенный Владимирский собор являл собой великолепный образец храмового строительства середины XIX столетия. Пятикупольный, восьмипрестольный, трёхэтажный храм был богато "изукрашен разного рода оформительскими архитектурными элементами". Строительство его обошлось в 150 000 руб. серебром и велось как за счёт доходов самого монастыря, так и "доброхотных подаяний". Высота соборного храма составляла 28,5 саж., длина с крыльцом – 23 саж., внутри, кроме паперти, – 16 саж., ширина – 12 саж., ширина снаружи с крыльцом – 17,5 саж.172. Во Владимирском соборе престолов всего восемь. В среднем этаже собора находился главный престол в честь чудотворной иконы Владимирской Божией Матери; справа – придельный в честь Покрова Божией Матери; слева – придельный во имя святителя Алексия, митрополита Московского и Симеона Столпника. В верхнем этаже, или на хорах, престол с правой стороны освящён во имя св. мученицы царицы Александры, антиминс которого священнодействован и подписан в 1799 г. Преосвященным Серапионом, епископом Дмитровским, викарием Московским; с левой стороны – во имя св. первомученика архидиакона Стефана173, антиминс на нём священнодействован и подписан в 1791 г. архиепископом Московским Платоном.

Иконостасы в них выполнены были художником академиком Т.В. Мягковым. Лучшими в художественном отношении считались в них иконы Спасителя, Божией Матери и Александра Невского в главном иконостасе, Спасителя и Богоматери в приделе св. мученицы царицы Александры на правой стороне хоров, св. мученицы Валентины, преподобной Марии Египетской, жертвоприношение Авраама и видение пророка Исаии, и особенно замечательна икона Спасителя (запрестольная в главном алтаре, в 9 арш. высоты), сидящего во славе на престоле: десницею он благословляет предстоящих, в левой его руке – держава и скипетр, а внизу изображена Задонская обитель. В нижнем этаже три престола: главный освящён во имя Святой Троицы, правый – в честь Успения св. Анны пророчицы 20 а левый – св. великомученицы Екатерины. Иконы нижнего храма написаны в монастырской иконописной мастерской. Правый придел в нижнем этаже устроен был в честь ангела графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской в память о её благотворениях монастырю. В 1851 г. на её собственные средства изготовлено было серебряное надгробие стоимость 5 376 руб. на раку святителя Тихона. По свидетельству очевидца, во Владимирском соборе "особенно поражает обилие света и новейший вкус в отделке иконостаса, который поднимается почти на всю вышину храма, оканчиваясь золотым крестом. Образа нарисованы на белом фоне стены без риз, и обведены только тонкой золотой полоской. Внутри храма четыре массивных колонны поддерживают купол, так же, как и стены белые. При входе в среднюю дверь … лестница ведет на хоры, где два придела". Архимандриту Серафиму, столь плодотворно потрудившемуся над устроенем нового главного храма Богородицкого монастыря, вскоре наступил черёд отдохнуть и от прочих трудов земных. Скончался он 28 марта 1855 г. в возрасте 70 лет и погребён был рядом с архимандритом Иларием в новоустроеном храме. Указом Св. Синода от 27 сентября 1855 г. настоятелем Задонского монастыря стал архимандрит Дионисий, бывший священник, до того пребывавший в Шацком Черниевом Николаевском монастыре Тамбовской епархии. Управлял он Богородицкой обителью до 25 мая 1860 г. При нём, в 1857 г., завершилось строительство восточного двухэтажного кирпичного корпуса для размещения 40 монашествующих, а также келий казначея, ризничего и благочинного. Корпус сохранился до наших дней, и в нём ныне размещаются братские кельи. Ещё ранее о. Дионисий способствовал воплощению желания отметить памятником место прежнего упокоения св. Тихона, постоянно высказывавшегося почитателями Святителя ещё с 1846 г.

В связи с тем, что новый Владимирский собор был выстроен на десяток метров к северо-востоку от места погребения Святителя, то оно оказалось вне его стен, на монастырском дворе. И в 1856 г. здесь был воздвигнут чугунный памятник, увенчанный серебряным с позолотой крестом и украшенный образами Спасителя и Божией Матери. Надпись на нём гласила: "На сем месте в бывшей под алтарем усыпальнице покоились Святителя Христова Тихона I-ого епископа Воронежскаго и Елецкаго со дня блаженной кончины Его 1783 года, Августа 13 дня, честныя Его мощи, кои при построении нового, ныне стоящего вместо ветхого храма, в 1846 году, Мая 13 дня, перенесены и поставлены в тёплом Рождества Пресвятой Богородицы храме. Памятник сей воздвигнут от усердия почитающих приснопамятнаго Святителя Христова Тихона. 1856 г. Августа 1-го дня". Тем временем у мощей святителя Тихона, куда в многочисленном количестве приходили страждущие, продолжались чудеса исцелений. В этом отношении особенно интересен факт исцеления сына задонского предводителя дворянства Г.Н. Славянова. "Гавриил Николаевич и жена его София Алексеевна Славяновы свидетельствовали за присягою, что родившийся у них в апреле месяце 1854 г. сын Николай (впоследствии знаменитый учёный изобретатель. – Прим. авт.), в июне месяце того же года сделался очень беспокоен, лишился сна и день и ночь болезненно кричал. Его пользовал опытный задонский врач Семенкович, но в течение 10 недель все медицинские средства оставались без успеха; напротив, дитя более и более ослабевало. Приведённая почти в отчаяние таким неблагоприятным ходом его болезни мать дитяти решилась прибегнуть к самой надёжной помощи святителя Тихона. 14 августа она взяла мальчика и пошла пешком в г. Задонск, отстоящий от их деревни в 20 верстах. Она прибыла туда уже поздно, после всенощной. Эту ночь ребёнок провёл так же, как и предшествующие, очень беспокойно. Утром 15 числа госпожа Славянова пришла с ним ко гробу угодника Божия св. Тихона и, помолившись со всем усердием матери, желающей сохранить своего сына первенца, положила его на надгробие Святителя. Дитя перестало кричать; когда же она взяла его опять на руки, то увидела, что он крепко спит. Сон этот продолжался весь день, а в 12 часу следующего дня у дитяти из уха пошла непрестанно материя. После сего ребенок стал видимо поправляться и скоро выздоровел совершенно". Другой случай: задонский помещик надворный советник Владимир Алексеевич Викулин в детстве "…не мог ходить… до тех пор был болен, пока мать с ним не отправилась в Задонск. Когда его в первый раз прикладывали к надгробию Святителя, то, лобзая лик его, он воззвал: "Святителю отче Тихоне, дай мне ножки!"… С того времени, не выезжая из Задонска, он начал ходить… Он и в военной службе прослужил одиннадцать лет и до старости не чувствовал боли в ногах. Это показал он под присягою в июне 1860 г." Помещица Елецкого уезда, жена секунд майора Раиса Васильевна Воронова многократно получала исцеления в своих болезнях и утешения в скорбях по молитвам святителю Тихону Задонскому". Все эти и подобные случаи чудес и исцелений по молитвам и у гроба святителя Тихона, которых с каждым годом становилось всё больше, фиксировались в специальном журнале Задонского Богородицкого монастыря. Однако должно было пройти ещё несколько лет, прежде чем вопрос о канонизации святителя Тихона был наконец-то решён. Но случилось это уже при другом настоятеле Задонской обители, каковым по указу Св. Синода от 25 мая 1860 г. был переведён в Задонск из Троице-Сергиевой лавры архимандрит Димитрий (в миру Доримедонт Григорьевич Григорьев).

Родился он в 1793 г. в селе Красном Малоархангельского уезда Орловской губернии, в дворянской семье. Образование получил в Москве в частном пансионе и в гимназии. В 1824 г. поступил вольноопределяющимся в 3-й резервный кавалерийский корпус, затем перешёл в Казанский кавалерийский драгунский полк, где в 1833 г. произведён был в прапорщики, но в 1835 г. вышел с чином поручика в отставку, отпустил своих крестьян на волю, наделив их землёю, и отправился путешествовать по святым местам. Побывав во многих монастырях и пустынях, он в 1842 г. поступил послушником в Мало-ярославецкий Николаевский монастырь Калужской епархии, а в мае 1847 г. перешёл в Воронежский Алексеевский Акатов монастырь и нёс там разные послушания. В сентябре 1848 г. он определился в число братии Харьковского Покровского архиерейского дома и 16 сентября 1848 г. постригся в монашество с именем Димитрия. 17 сентября т. г. он был рукоположен в иеродиакона, а 19 сентября – в иеромонахи и назначен казначеем Харьковского архиерейского дома. В том же 1848 г. о. Димитрий перешёл на должность казначея в Каменец-Подольский архиерейский дом. С 1852 г. он состоял "гробовым" иеромонахом в Троице-Сергиевой лавре и был её духовником, а в 1852 г. избран в казначеи лавры и в члены учреждённого собора. 5 июня 1860 г. о. Димитрий возведён в сан архимандрита и назначен настоятелем Задонского Богородицкого монастыря. При этом "попечительнейшем настоятеле, приведшем в наилучшее состояние обитель Задонскую", окончательно сформировался её архитектурный облик. Но главное, чем памятно правление архимандрита Димитрия, – при нём произошло официальное прославление святителя Тихона, епископа Воронежского, чудотворца Задонского. Хлопоты о канонизации были возобновлены архиепископом Иосифом (Богословским), занимавшим Воронежскую кафедру с 1853 по 1864 г. Владыка Иосиф под давлением верующих вынужден был обратиться с просьбой "вразумить, как приступить к вопросу об открытии мощей св. Тихона", к митрополитам Исидору (Никольскому) и Филарету (Дроздову), бывших ключевыми фигурами в тогдашней российской церковной иерархии. В ответ от оберпрокурора Св. Синода А.П. Толстого поступил официальный запрос по поводу достоверности сведений, сообщённых в 1846 г. архиепископом Антонием II. Кроме того, в послании Синода поручалось узнать мнение настоятеля Задонского Богородицкого монастыря и братии по поводу целесообразности открытия мощей, а также сообщить, были ли в период с 1846 по 1860 г. какие-либо новые благодатные знамения при гробе святителя Тихона. 28 февраля 1860 г. архиепископ Иосиф направил оберпрокурору Святейшего Синода письмо, в котором подтверждалось всё ранее сообщённое владыкой Антонием II, а также приводились примеры чудесных исцелений, совершённых при гробе святителя Тихона в самое последнее время. Об этом было доложено императору Александру II и "государю благоугодно было повелеть Св. Синоду войти в секретное и внимательное рассмотрение сего дела и о заключении своём по оному донести". После этого постановлением Св. Синода от 8 мая 1860 г., утверждённым государем 9 мая т. г., митрополиту Киевскому Исидору (Никольскому) поручено было "в сопровождении одного из московских архимандритов по назначению митрополита Филарета посетить Задонск и, пригласив в оный под видом личного свидания Преосвященного архиепископа Воронежского с присоединением двух лиц из белого духовенства, пользующихся по своей безукоризненной жизни общим доверием, и двух иеромонахов Задонского монастыря, отличающихся своим благочестием, секретно приступить к освидетельствованию тела епископа Тихона". Кроме того, всё в той же атмосфере строгой секретности комиссии предписывалось, "избегая всевозможно огласки, произвесть тщательное исследование" чудотворений, приписываемых мощам. Сформированная по указанию Св. Синода для освидетельствования мощей св. Тихона комиссия под председательством Киевского митрополита Исидора прибыла в Задонск. Здесь к митрополиту Исидору, архимандриту Паисию из Московского Покровского монастыря и Воронежскому архиепископу Иосифу присоединились иеромонахи Задонского Богородицкого монастыря Зосима и Аркадий, а также протоиерей городского собора во имя Успения Божией Матери Пётр Алексеевский и священник Иоанн Васильевич Попов. Официальное освидетельствование мощей святителя Тихона состоялось 19 мая 1860 г. По результатам его составлен был акт, в котором записано: "Тело святителя Тихона, несмотря на 76-летнее пребывание его во гробе, благодатию Божиею сохранилось нетленным, кроме одного большого пальца левой ноги, который подвергся тлению... Плоть на всех членах тела сохранилась, отвердела и присохла к костям, цвет ею потемнел и подобен цвету известных сохранившихся нетленными мощей святых угодников Божиих. Плечные и коленные суставы рук и ног несколько разошлись, хотя не совершенно отделились. Это, по всей вероятности, произошло от того, что могила, в коей первоначально погребён был святитель, до такой степени была сыра, что тело его со всем одеянием, при перенесении в церковь в 1846 г., по свидетельству очевидцев, найдено совершенно мокрым, и при переложении в новый гроб некоторые члены тела, лишённые гибкости, удобно могли потерпеть повреждение. В прочих частях тела не замечено никакого повреждения. Архиерейское облачение сохранилось в целости, панагия, наперсный серебряный крест покрылись ярью; деревянный крест в правой руке святителя, обложенный серебряной чеканною фольгою, позеленел от окисления металла, но древо креста ни малейше не подверглось гнилости".

К этому акту митрополит Исидор присовокупил сообщение о проверке некоторых чудес "посредством опроса под присягою тех лиц, над которыми они совершались". Ознакомившись с предоставленными по результатам поездки в Задонск отчётами, члены Св. Синода 25 мая 1861 г. пришли к заключению, что "все изложенные в деле и обследованные надлежащим образом случаи исцелений не представляют никакого сомнения в своей достоверности и по свойству принадлежат к событиям сверхъестественным". На основании принятого заключения был подготовлен доклад, представленный на утверждение Александру II. Суть предложений доклада сводилась к следующему:

"1) Почившего Тихона, епископа Воронежского, признать в лике святых, благодатию Божиею прославленных, и нетленное тело его – мощами святыми. 2) Изнеся их с подобающей честью … в главный Богородицкий собор, положить их в приличном и открытом месте для общего поклонения. 3) Службу Святителю Тихону составить особую… память же Святителя праздновать в день преставления его 13 августа… 4) Объявить об этом во всенародное известие указами Синода". На означенном докладе Синода Император Александр II в 25 день мая 1861 г. собственноручно написал: "Согласен с мнением Святейшего Синода. Александр". В соответствии с устным пожеланием государя, переданным оберпрокурором Св. Синоду, открытие мощей святителя Тихона, епископа Воронежского, чудотворца Задонского было назначено на 13 августа – день, объявленный днём памяти нового русского святого. А в июле 1861 г. по всем епархиям разослан был синодальный указ, в котором излагалась история открытия мощей св. Тихона и объявлялось о причислении его к лику святых. После официального объявления о дате торжеств, в Задонске началась подготовка к празднику. Воронежский купец Н.В. Щепетильников получил "… за городскими кузнями, к реке Дону, с левой стороны шоссе, идущего на г. Елец большое место для постройки особых номеров (комнат) для приезжающих и сараев с навесами для защиты простого народа от непогоды…" Бараки "заключали в себе три залы для общего стола и 120 номеров для приезжающих, по 2 и по 4 руб. серебром в сутки… На берегу Дона выстроены им два огромных сарая; крыши и стены соломенные с четырьмя входами; в обоих сараях помещалось до 10 тысяч народу безвозмездно; со всех сторон слышались благодарность и мольбы о здравии хозяи на". В городской больнице количество кроватей увеличили с 12 до 50, на улицах города провели благоустройство, соорудили, где необходимо ограды и перила. Жители города освобождали свои дома и переходили в подсобные помещения, вокруг города были поставлены палатки для простого народа. В память Воронежского Чудотворца торговцы договорились не поднимать цены на продукты питания. "Хлебные торговцы хотели поднять цены на хлеб, но губернатор, узнав об этом, сей час же наложил таксу за пуд печеного хлеба 40 коп. серебром".

Тщательным образом подготовилась к торжеству и сама Богородицкая обитель: храмы были отреставрированы, все здания в монастыре исправлены и покрашены, приготовлены многочисленные помещения для богомольцев, всего до 200 квартир. И вот ещё за две недели до праздника к стенам Богородицкого монастыря стали собираться богомольцы. В биографии великого русского поэта И.С. Никитина говорится: "Не только Воронеж, но и вся губерния оживились и наполнились сотнями тысяч богомольцев, шедших и ехавших со всех концов России. Не говорим о Задонске: топографически он почти не существовал. Восемьдесят четыре версты, отделяющие этот городок от Воронежа превосходнейшим шоссе, представляли сплошную улицу, по которой стремились волны народа… Ни с чем нельзя было сравнить этой картины, единственной в своем роде!" Ко дню праздника, по официальной статистике, в Задонск сошлось и съехалось до 300 000 человек "не только из отдалённых концов обширного нашего отечества, но и из разных государств Европы, даже других частей света". При этом было до 4 600 экипажей, не считая простых повозок и телег. Всего же транспортных средств насчитали 12 600 . 10 августа прибыл в Задонск воронежский губернатор, свиты "Его Императорского Величества генерал-майор М.И. Чертков с состоявшими при нём чиновниками. Почти одновременно с ним прибыли назначенные для открытия мощей иерархи". Это – митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Исидор (Никольский), архиепископ Воронежский Иосиф (Богословский), епископ Курский Сергий (Ляпидевский-Каркадиновский). В Святейшем Синоде было решено направить на открытие мощей так же и епископа Тамбовского Феофана (Говорова), который прибыл в Задонск 11 августа утром. Всего же духовенства разного сана, кроме причётников и послушников, участвовало в открытии мощей около трёх сотен, включая 6 архимандритов "из разных мест". Из высших особ военного и гражданского ведомства ко времени открытия мощей святителя Тихона прибыли оберпрокурор Святейшего Синода граф А.П. Толстой, сенатор князь Голицын, действительный статский советник Дмитрий Николаевич Толстой (бывший Воронежский губернатор), действительный тайный советник Витанский-Прокопович, генерал-адъютант Панютин, генерал-адъютант Безобразов, генерал-лейтенант Фридрихс, генерал-майор барон Дельвиг, уполномоченный от Министерства внутренних дел генерал-майор Врасский, генерал-майор Проскуряков, действительные статские советники Войцехович, Малинин и другие высшие чиновники Воронежа и почётное купечество. По желанию богомольцев, при мощах святителя Тихона непрерывно в течение суток изо дня в день совершались панихиды, а при находящейся в Задонском монастыре чудотворной иконе Божией Матери Владимирской – молебны. Многие постились добровольно по два три дня, очищались покаянием и освящались принятием Святых Христовых Тайн, чтобы достойно узреть и облобызать святые мощи новоявленного чудотворца". Интересно описание событий, предшествовавших началу церемонии прославления святителя Тихона, оставленное очевидцем: "11 августа. Рождество-Богородицкая церковь, в которую перенесён был Святитель, в нескольких шагах от собора, и, когда мы с трудом подвигались к ней, сквозь почти сплошную толпу народа, невольно пришла мне на мысль последняя строка из духовного завещания Святителя: "Простите, возлюбленнии, и Тихона поминайте". И вот со всех концов России сотни тысяч пришли не просто помянуть, но молиться и поклониться святому мужу. На паперти губернатор с жандармскими и полицейскими офицерами и командой сдерживал народ, рвавшийся в церковь, куда впускали человек по сто. Иначе и нельзя было; внутренность храма очень мала и сверх того несли много больных, а тех, которые взошли и приложились, с большим трудом могли уговорить выйти и дать место другим. При входе меня поразило почти совершенное отсутствие воздуха: густое облако носилось по церкви от богомольцев, буквально облитых потом. С трудом могли мы приложиться к изображению Святителя на металлическом надгробии. Высвободились из толпы, я стал невдалеке помолиться, но адский крик беснующейся старухи лет 70 или более отвлёк меня. Её вели пять человек, за каждую руку держало двое, а пятый поддерживал сзади; когда её с большим трудом подтащили к гробу, она рванулась с такой силой, что люди, тащившие её, грянулись об пол. Она бросилась бежать, но народ остановил в дверях и скрутил ей назад руки; провожатые оправились, схватили её за руки и за ноги и понесли; страшно было взглянуть на сине-багрово-пурпуровое лицо её, налившееся кровью; глаза готовы были выскочить из своих орбит; кровавая пена била изо рта; она делала такие нечеловеческие усилия, что несшие её невольно подпрыгивали; наконец с большим трудом положили её на гроб, и лишь только она его коснулась, как вскрикнула так ужасно, что вся толпа отхлынула назад, стёкла зазвенели, потом повисла в судорогах: её подняли без памяти. На другой день разбитая и истомлённая, но совершенно исцелившаяся, она с горячими слезами молилась, благодаря за помощь Святителя. В толпе народа стоял статный молодой человек, как я узнал после, принадлежавший к числу неверующих, но искавший только случая, чтобы убедиться и вступить на путь истины. Долго стоял он. Много видел, но всё, что происходило вокруг него, казалось, мало его трогало, как вдруг заметил он в толпе женщину, готовую лишиться сил; она держала на руках мальчика лет шести. Видя, что она насилу стоит, он подошел к ней, взял ребенка и заметил, что он лишён зрения. Женщина, благодаря его за помощь, сказала, что сын её слепорождённый, прибавив с полным убеждением, что Святитель исцелит его. С удивлением и почти с насмешкой взглянул на неё юноша, но видя, с какой тёплой верой были произнесены слова эти, он понёс мальчика к гробу Святителя, и как был поражён, когда ребенок, по словам его, приложившись, поднял голову и взглянул на него светлыми глазами, в первый раз увидев свет. Поздно возвратились мы домой, и я с жаром благодарил Бога за всё, что удостоил он видеть меня". Накануне открытия святых мощей, 12 августа 1861 г., в Задонске день был ясный и тёплый. По окончании совершённой епископом Феофаном литургии в монастырской церкви Рождества Богородицы, главенствовавший на торжествах митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Исидор в сослужении трёх архиереев и духовенства совершил в той же церкви молебен с водоосвящением перед чудотворной Владимирской иконой Пресвятой Богородицы. Это было обращение к Божией Матери с молитвой о ниспослании благословения и благодатной помощи свыше на совершение порученного им дела. В "час по полудни" того же дня начался одновременно благовест в городском и монастырском соборах, куда, соответственно, собралось белое и чёрное духовенство, а монашествующие – в соборный храм Владимирской Божией Матери. В половине второго под колокольный перезвон из городского Успенского собора выступил крестный ход и отправился к монастырю, где его встретили монашествующие, также вышедшие с крестным ходом. Сообщается, что когда "первая пара крестного хода подходила к святым воротам монастыря, а последняя пара выходила из городского собора", образовалась "живая цепь на протяжении не менее версты". Встретившись, оба крестных хода объединились и направились к Владимирскому собору. Здесь состоялось краткое молитвословие, совершённое митрополитом Исидором и тремя другими архиереями. Слова молитвы: "Во святых почиваяй, Всесвятый Господи Иисусе Христе, Боже наш, иже неизреченным Твоим Милосердием благоизволил еси показати нам честныя мощи угодника Твоего святителя Тихона, освяти нас грешных и недостойных рабов Твоих; и благослови нас неосужденно касатися честным мощем Его, и показати я людем Твоим, всевожделенно желающим видети я. Ей, Господи, не посрами нас в деянии нашем, но сотвори, да совершенно умилится сердце наше, и да мы вси, зрящее святую жизнь и прославление угодника Твоего, сами соделаемся и пребудем святи Тебе, Господу нашему и Богу, молитвами его и Твоею неизреченною благодатию. Твое бо есть святити нас, Христе Боже наш, и Тебе славу возсылаем со Безначальным Твоим Отцем и Всесвятым и Благим и Животворящим и Всеосвящающим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков". После чего вновь крестным ходом, "при протяжном пении 50 псалма "Помилуй мя Боже…" все направились в церковь Рождества Богородицы, где покоились святые мощи. В это время в храм "внесли расслабленную… В таком положении находится она 12 лет… Видит она во сне старца, который говорит ей: "Поезжай в Задонский монастырь, помолись Угоднику Божию Тихону, и в день открытия мощей его получишь исцеление"… Больную положили на изображение Святителя на металлическом надгробии: долго оставалась она в слезах и молитве, потом поднялась сама и неизъяснимая радость разлилась на лице её; в эту торжественную минуту двери храма растворились и духовенство вступило в церковь при пении 33 псалма: "Благословлю Господа на всякое время…" Митрополит кадит Св. Иконы, Св. мощи и предстоящих, потом высшее духовенство стало вокруг гроба. Митрополит, окропив Святой водой гроб, лентионы и покров для Св. мощей, прочитав с коленопреклонением молитву к святителю и Чудотворцу Тихону, о милости ко всем, с верою к нему прибегающим, по окончании которой архиереи и архимандриты сняли металлическое надгробье, гробница Святителя была распечатана рукой митрополита Исидора. После чего, с молитвенными песнопениями, извлеченная гробница с гробом, хранящим тело Святителя, была перенесена с обычного места в центр храма, "при общем пении всего духовенства: "Господи помилуй", состояшего… из 280 человек". На гробницу возложили покров и архиерейскую мантию св. Тихона. Затем все отдали святыне земной поклон. Начался молебен. По окончании, с возгласом митрополита Исидора "С миром изыдем", священнослужители подняли святые мощи и крестным ходом понесли во Владимирский собор. Сообщается, что в этом крестном ходе участвовали 70 пар причётников, 30 пар диаконов, 80 пар священников и иеромонахов и 7 архимандритов (считая и Задонского), митрополит и 3 архиерея. В это время народ, находящийся в церкви, бросился рвать покров: каждому хотелось унести домой хоть кусочек – "все смешались, духовенство, дворянство, купцы, чиновники и крестьяне… Один не успел оторвать кусочек, как уж он был в других руках и таким образом переходил из рук в руки… "200 Под колокольный перезвон крестный ход с мощами святителя Тихона медленно, с молитвенными песнопениями приближался к вратам Владимирского собора, продвигаясь по живому коридору, прорезавшему плотную толпу, теснившуюся на переполненном монастырском дворе. Впереди несли хоругви, запрестольные кресты, святые иконы. "Пред Чудотворной иконой Божией Матери, несённой двумя иеромонахами пред Св. мощами, один из священнослужителей окроплял путь Св. водой. Св. мощи и сень над ними в предшествии диаконов со свечёй, посохом, дикирием и трикирием, несены были архимандритами, игуменами, протоиереями и иереями. По сторонам шли с рипидами и со свечами. Позади раки шли рядом Митрополит и три архиерея с посохами и свечами. Всего духовенства было до 110 человек. В продолжение крестного хода певчие повторяли тропарь Святителю Тихону. Содержание тропаря: "От юности возлюбил еси Христа, блаженне, образ всем был еси словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою и смирением: тем же и вселился еси в небесныя обители, идеже предстоя престолу Пресвятыя Троицы, моли, Святителю Тихоне, спастися душам нашим". Многие из богомольцев, не участвовавших непосредственно в крестном ходе, пока продолжалось шествие, оставались на коленях, держа в руках горящие свечи. И вот наконец процессия, сияющая парчой хоругвей и одеяний, с присущей моменту торжественной медлительностью влилась внутрь собора. Гробница, вмещавшая прославляемую святыню, водружена была посредине храма, пронизанного лучами послеполуденного августовского солнца. И здесь было продолжено молебствие новопрославленному святому с запевом "Святителю отче наш Тихоне, моли Бога о нас". По окончании молебна, после того как было возглашено многолетие "императору и всей августейшей фамилии", крестный ход, пришедший в монастырь из городского собора, покинул обитель, а под сводами Владимирского храма началось совершение малой вечерни. Сослужившие в тот день архиереи прошли в алтарь и разоблачились – для них последовал перерыв перед главным торжеством этого "самого длинного дня" в истории Задонска. И вот в 6 часов пополудни 12 августа 1861 г. над городом разнёсся благовест, созывавший на всенощное бдение. Служили четверо архиереев и 24 священника разных рангов. 

Архиепископ Воронежский Иосиф обратился к перепол 24 нившим храм богомольцам с "приличной торжеству" проповедью, смысл которой можно свести к следующим словам, сказанным преосвященным в самом начале: "По благодати Христовой, ныне здесь, братие христиане, открылся новый цельбоносный источник во святых мощах новопрославленного святителя Тихона". Отзвучали последние слова владыки и хор грянул: "Хвалите имя Господне". После четвертого стиха сослужающие архиереи приступили к гробнице, вмещавшей мощи, и трижды поклонились до земли. Митрополиту Исидору, как старшему из совершающих богослужение, вручён был ключ от запертой гробницы. И вот он, осенив себя крестным знамением, отпёр замок и открыл мощи, находившиеся в особом гробе без крышки. Затем с помощью подведённых под гроб лент архиереи извлекли его из гробницы, которая тем временем была отставлена в сторону и заняла будущее постоянное место – под балдахином в левой части храма. Гроб же поставлен был посредине. Святыню накрыли дорогим покровом, а поверх него возложили архиерейскую мантию самого святителя Тихона. "В храме по открытии мощей настала мёртвая тишина, так что нельзя было поверить, что в храме было около восьми тысяч народа; едва только крышка была снята, весь народ от восторга и умиления поклонился до земли; лица всех были орошены слезами". После всеобщего поклона священнослужителями и вторившим им народом пропето было величание новому чудотворцу: "Величаем тя, святителю, отче наш Тихоне, и чтим святую память твою, ты бо молиши за нас Христа Бога Нашего". Под звуки повторявшегося величания архиереи, став крестообразно вокруг гроба, совершили каждение, окадив сначала святые мощи, а затем поочередно алтарь, иконы, весь храм и предстоявших в нём молящихся. По прочтении митрополитом Исидором Евангелия, к мощам допущены были сослужавшие и присутствовавшие в храме клирики. А потом открыт был доступ к новопрославленному угоднику и прочему народу. Митрополит и три архиерея, стоя на возвышенных местах, совершали помазание елеем приложившихся к святыне. Служба продолжалась долго и "кончилась в час по полуночи, а помазание елеем продолжалось до двух часов ночи". Сообщается, что "после всенощного бдения монастырский двор, все городские площади и улицы, а также шоссейная дорога на протяжении двух вёрст по обеим сторонам Задонска осветились огнями, представляя собой в темноте ночи как бы отражение небесного свода, усеянного звёздами. Масса народа, не поместившись в домах и бараках, проводила ночь под открытым небом; говор не умолкал. Слышались пение псалмов, чтение акафистов и рассказы об исцелениях от угодника; передавали друг другу впечатления от торжества открытия святых мощей. Многие, несмотря на усталость от тесноты, давки и духоты в храме, так были возбуждены, что провели ночь под 13 августа без сна". Под утро землю оросил дождь. Недостаточно затяжной, чтобы испортить настроение коротавшим ночь под открытым небом, но вполне достаточный, чтобы освежить воздух и прибить пыль, "которой богат Задонск, благодаря своему песчаному грунту". День 13 августа после прошедшего дождя был нежарким, тихим и мягким. Погода благоприятствовала огромному скоплению богомольцев, заполонивших монастырский двор и его окрестности в ожидании главного крестного хода с мощами уже прославленного угодника, который должен был совершиться в этот день. "Ещё ранним утром богомольцы, на захват, спешили занять такие места, чтобы видно было обнесение после литургии святых мощей". А началась литургия 13 августа в половине десятого. Вновь сослужили четыре архиерея, а с ними семь архимандритов, а также 24 священника из числа как чёрного, так и белого духовенства. В ходе совершения литургии гроб с мощами святителя Тихона внесён был в алтарь и установлен на горнем месте лицом к престолу. Тем самым в этот момент, занимая центральное место среди сослужающих, новопрославленный Святитель символически являлся предстоятелем (главным среди совершающих службу. – Прим. авт.). Религиозный восторг участников богослужения был таков, что епископ Тамбовский Феофан не мог сдержать слёз. В конце литургии мощи Святителя вынесены были из алтаря и поставлены близ амвона, лицом к Царским Вратам. Митрополит Исидор, выйдя на амвон, обратился к молящимся с проповедью, центральной темой которой стал образ светоча духовного, указующего путь и дающего надежду, каковым и является новопрославленный угодник. По окончании литургии митрополит Исидор, архиереи и все сослужащие священнослужители вышли на средину храма, к ним присоединился сонм священнослужителей, пожелавших принять участие в крестном ходе со святыми мощами. Все стали перед святыми мощами. Митрополит и архиереи раздали священнослужителям зажжённые свечи, после чего начался молебен Святителю. При пении тропаря "От юности возлюбил еси Христа, блаженне..." гроб со св. мощами поставили на приготовленные носилки, священнослужители подняли их и на раменах (плечах. – Прим. авт.) понесли из церкви вокруг монастыря при колокольном звоне в монастыре и во всех городских церквях. "Сотни тысяч народа стояли на коленях и сотни тысяч зажжённых свечей пылали в руках их…" Крестный ход останавливался для служения литий, на всех четырёх сторонах монастыря. Он тянулся на протяжении не менее версты и представлял потрясающее зрелище! Все монастырские здания и ограда вокруг монастыря, высокая четырёхъярусная монастырская колокольня – всё было наполнено, унизано народом, в монастырском саду народ висел на деревьях, держась за сучья, в городе во многих домах были разобраны черепичные крыши и усыпаны народом. По воспоминанию одного из очевидцев, "высокая монастырская колокольня со стоящими на её кровле, всех выступах, решётках и отверстиях представляла собою живую пирамиду из людей, а в некоторых местах её из стоящих снаружи людей образовывались как бы пояса…" Путь, по которому несли св. мощи, был устлан грудами жертвованных вещей, затруднявших даже крестный ход: жертвы сыпались как дождь: бросали под раку угодника деньги, куски полотна, полотенца, шарфы, елецкие кружева; снимали с себя и бросали пояса, жилеты, шапки, шляпы и проч. Один крестьянин, не имея ничего, снял с себя кафтан и бросил на дорогу, по которой следовал угодник Божий". Известно, что после крестного хода было собрано только холста 50 тыс. аршин. Денег насобирали около 600 руб. Было пожертвовано также "множество разного платья". По повелению главенствовавшего на торжествах митрополита Исидора, пожертвованные вещи роздали бедным: "Пусть святитель Тихон оденет ими нищих". В "Житии" святителя Тихона приводится пример исцеления бедной женщины, получившей кушак из числа пожертвованной одежды. Завершив шествие вокруг монастыря, крестный ход возвратился под сень Владимирского собора, где гробница с мощами св. Тихона установлена была на приготовленное для неё постоянное место в середине левой арки под балдахином. Коленопреклоненный митрополит Исидор прочёл молитву, специально составленную для торжества открытия мощей Задонского чудотворца.

Окончание службы ознаменовалось колокольным перезвоном в монастыре и по всем церквям города, как и в день пасхальный, не умолкавший затем до вечера. Архиепископ Воронежский Иосиф благословил, окропив святою водою, приготовленную на монастырском дворе трапезу для народа, а митрополит Исидор в сопровождении двух других архиереев, высших представителей сослужавшего духовенства и присутствовавшего мирского чиновничества отправился в покои настоятеля архимандрита Димитрия, где также была приготовлена трапеза. Торжества продолжались ещё два дня. Финалом их стал день 15 августа, когда Задонск удостоил своим посещением великий князь Николай Николаевич. С тех пор мощи святителя Тихона открыто почивали в тёплое время года во Владимирском соборе Задонского Богородицкого мужского монастыря, а с 5 октября по 1 мая – в отапливаемой церкви во имя Рождества Богородицы. Ежегодно 1 мая при многочисленном стечении богомольцев совершалось перенесение святых мощей Задонского чудотворца из зимнего храма в летний собор. Память святителя Тихона в Задонской обители, кроме 13 августа, совершалась и 14 мая, в воспоминание первого (в 1845 г. – Прим. авт.) открытия его мощей. Мысль об устроении должным образом места упокоения новопрославленного святого занимала многих ещё до официального открытия мощей. Особенно же актуальным стало решение этого вопроса после 13 августа 1861 г. Тем более что именно в тот день была заложена солидная финансовая основа будущего великолепия. Один из жителей Екатеринославской губернии купец Савва Михайлович Хритко, вдохновлённый увиденным, пришёл к настоятелю Богородицкого монастыря архимандриту Димитрию и вручил ему свою жертву на устройство раки святителю Тихону в сумме 16 000 руб. Тогда же крупные пожертвования в размере около 12 000 руб. на сооружение драгоценной раки угоднику Божию сделали елецкие его почитатели, свято хранившие память о благоволении святителя Тихона к этому богомольному, обильному церквями городу. Были "и другие усердствующие". Инициатива "церковной полноты" нашла поддержку в церковной иерархии. Архиепископ Воронежский Иосиф, узнав о начавшемся сборе пожертвований, не только одобрил благое начинание, но и выразил желание принять прямое участие в устройстве раки и балдахина, возглавив проект, не без основания предполагая, что в этом случае сбор средств пойдёт успешнее. Столь живое участие правящего архиерея в деле, которое ельчане не без основания считали своим, вызвало определённое с их стороны неудовольствие. Причём настолько явное, что 24 октября 1862 г. растерявшийся владыка Иосиф вновь, как и в случае с прошением об открытии мощей, вынужден был обратиться за советом к митрополиту Московскому Филарету. Ответ мудрого святителя известен благодаря изданной в 1871 г. переписке его с архиепископом Воронежским Иосифом. "Позвольте моему слову вмешаться в ваше дело, – отвечал Московский митрополит Воронежскому архиепископу. – Моё слово не воспрепятствует вашему делу идти, как вам угодно будет. Но, может быть, не излишне знать вам то, что хочу сказать. Елецкие граждане усердствуют устроить раку святителю Тихону. Вы, или настоятель, хотите, чтобы они дали деньги в ваше распоряжение. Люди говорят, что это для того, чтобы собрать больше денег. Это, если справедливо, не лучшее направление дела. Святителю угодно усердие, а не множество денег, усильно собранных. Усердие Елецких граждан очевидно, и они имеют особенное право принести дар свой святителю, который благоволительно приближался к их городу. Вы возражаете, что ваш проект уже был пред очами Государыни Императрицы. Елецкие граждане отвечают, что и их проект удостоен того же внимания. Теперь им предлагают написать письмо к Ея Величеству. Если cиe случится, может открыться спор, котораго некоторые черты представлются неблаговидными светлым очам. Рассудите, не лучше ли согласиться с желанием Елецких граждан". После этого владыка Иосиф смиренно внял аргументам столь авторитетного судии, и это примирило спорящих, погасив нарождавшийся было конфликт. В итоге, благодаря щедрым жертвам и согласию, воцарившемуся среди жертвователей, уже в скором времени устроена была святителю Тихону дорогая и великолепная рака с балдахином. В частности, на сооружение раки и сени пожертвованы были изрядные суммы и царствующей фамилией: "Императорскими Величествами – 3 000 руб., Их Высочествами – 1000 руб. Основательным взносом из личных средств поддержал благое начинание настоятель Задонского Богородицкого монастыря архимандрит Димитрий, внёсший 5 000 руб." По словам очевидца, рака представляла собой "памятник, воздвигнутый святителю Тихону... любовью и религиозным усердием всего нашего православного народа. Памятник колоссален, как колоссально усердие, его воздвигавшее". Сегодня остаётся довольствоваться лишь редкими и не очень качественными фотоизображениями её да описаниями этого, не пережившего "помощь голодающим Поволжья", произведения ювелиров и чеканщиков знаменитой на всю Россию фирмы "золотых и серебряных дел мастера" Ф.А. Верховцева. Мастера Верховцева славились умением "вызывать краски из металла и подбирать их под бесчисленные тени посредством искусного сочетания разных оттенков глади и матовых, даваемых серебром и золотом". И рака святителя Тихона, выполненная ими в 1862 г., была "самым разительным доказательством такого умения". Рака с сенью была сделана из серебра 84 пробы и весила 35 пудов 38 фунт. 79 золот., оценивалась при этом в сумму 55 922 руб. серебром. Находилась она на специально устроенном деревянном по мосте возвышении за левым клиросом Владимирского собора меж столпов, поддерживающих свод храма. Четыре литых серебряных орла с распростёртыми крыльями (вместо ножек) поддерживали на себе раку с гробом, хранившим тело святителя Тихона. Над рекою устроена была "сребропозлащённая сень, утверждённая на 4-х столбах (коринфского ордера) серебра 84 пробы, и с четырёх сторон изящно одрапировывается висящими, коваными из серебра узорчатыми драпри, кои в приличных местах симметрично стянуты шнуром из серебра же, на концах которого висят сребропозлащённые дутые кисти. Вверху сени, над главою Святителя, прикреплены кованые из серебра митра, трикирий и дикирий, осенённые крылами двух херувимов. С правой стороны прикреплён к сени в серебряном киоте образ Святой Живоначальной Троицы, художественной живописи, поддерживаемый херувимами; и с левой стороны в таком же киоте прикреплён образ Владимирской Богоматери, поддерживаемый херувимами. У ног, вверху сени, прикреплены: Евангелие, крест стоящие на престоле, две репиды, держимые двумя Херувимами по сторонам. Самый купол сени увенчан крестом, а также по углам сени четыре креста. Кругом висят горящие лампады". Вес сени составлял 26 пуд. 23 зол. (416 кг 98 г), высота – 8 1/2 арш. (6 метров), длина – 6 арш. (4,25 метра), а ширина – 3 1/2 aрш. (2,5 метра)218. Сохранилось подробное описание раки: "Верх раки составляет крышка, на которой вычеканено выпуклое изображение Святителя Тихона во весь рост и вызолочено. У главы чеканью рельефно изображена: кончина Святителя Тихона; у смертного одра Его предстоят келейные его и схимонах Митрофан – друг его. С правой стороны в ландшафте представлен вид монастыря, внутри коего тянется торжественное шествие крестного хода… На первом плане три Святителя, со множеством духовенства сопровождаемые народом, несут гроб с нетленным телом новоявленного Угодника Божия Святителя Тихона из тёплой Рождества Богородицкой церкви по перенесении Угодника из пещеры в летний Владимирский собор. С левой стороны свидетельствование нетленных мощей святителя Тихона, происходившее 19 мая 1860 г. в Рождество Богородицкой церкви, на месте второго покоя Святителя по перенесении его из пещеры. У ног его – первое обретение нетленных мощей Святителя Тихона, бывшее в пещере в 1846 г. мая 13-го под 14 число. Кругом раки, внизу гравированные слова – с правой стороны: "Сия рака и сень сооружены в 1863году для святых мощей Святителя и Чудотворца Тихона, прославленнаго в лике Святых Угодников Божиих 1861 года августа 13 дня, в благословенное и славное царствование Благочестивейшаго Самодержавнейшаго Великаго Государя Императора Александра II; с левой стороны: "По архипастырскому благословению Высокопреосвященнейшаго Иосифа, Архиепископа Воронежскаго и Задонскаго, попечением настоятеля Богородицкаго монастыря Архимандрита Дмитрия. У главы) "Работа СПб. купец. золот. и серебряных дел мастер Ф. А Верховцев; у ног: "Серебра в раке и внутри гроба весу 9 пуд 30 фунтов 56 золот". (156 кг 239 г)219. Помимо раки с мощами, во Владимирском соборе хранилось ещё несколько святынь: у правого столба левого клироса в изящном киоте находилась мантия св. Тихона, в которой он причащался св. Таин и в которую был облачён по кончине. Взамен её Воронежский епископ Тихон III прислал из Воронежа полное архиерейское облачение, в котором и погребён был Святитель. Мантию святителя Тихона Задонского возлагали на больных, которые по вере своей получали исцеление от болезней. Вверху того же киота находились две келейные иконы Божией Матери, принадлежавшие св. Тихону – Казанская, "написанная на доске, мерою в вышину 7 вершков и в ширину 6 вершков, в сребропозлащённой ризе" и "Нечаянная радости”, написанная на доске, мерою в вышину 6,5 вершка и ширину 5,5 вершка, в сребропозлащённой ризе, украшенной дорогими камнями". На последней сохранилась собственноручная надпись святителя Тихона, что икона принадлежала ему. Над иконами находилась панагия – в сребропозлащённой звезде на финифти изображение благословляющего Спасителя, в левой руке имеющего державу. Финифть окружена в один ряд стразами, наверху корона, убранная разноцветными стёклами, внизу – три привески синих стекол, обрамлённые в серебро. С лицевой стороны панагии надпись: "Сия панагея благословлена Преосвященным Тихоном, опочившим в Задонском монастыре, лично генерал-майору Алексею Дмитриевичу в 1763 г., а по кончине его доставшаяся по наследству сыну его – надворному советнику Дмитрию Алексеевичу Бехтееву 20 декабря 1823 г." На обратной стороне надпись рукою св. Тихона о принадлежности ему панагии. В 1850 г. панагия возвращена была в Богородицкий монастырь Дмитрием Алексеевичем Бехтеевым. В киоте же находился посох камышовый с верхом из слоновой кости и медным наконечником внизу, а также митра святителя Тихона "бархата пунсоваго цвета, на ней четыре клейма чеканной работы с изображениями четырёх Московских святителей. Полосы на ней, кресты и 16 разной величины звёзд украшены разными камнями, половинчатым крупным и круглым мелким жемчугом и сребропозлащёнными насыпными репейками, вместо опушки обложена серебряным газом, верх митры кончается восемью разноцветными камнями". В соборной ризнице хранились и другие реликвии: 1) в двух рамах на стенах висели "собственноручно писанные сочинения святителя Тихона. В большой рамке "Наставление пришедшему в монастырь". Отрывок сей доставлен сюда в 1852 г. Преосвященным Иннокентием, архиепископом Херсоно Таврическим. В меньшей рамке "Покаяние истинное…" 2) Хранился в рамке на тумбе под слюдой изящный резной крест, "на коем отчётливо вырезаны страдания Искупителя. Труды Никандра Алексеевича Бехтеева".

3) Тут же хранилась драгунская каска Георгия Алексеевича Машурина. В нижнем этаже Владимирского собора, на западной стороне, отгорожены были три отделения для усыпальниц. В первом отделении похоронены настоятели монастыря: основатель храма архимандрит Иларий, скончавшийся 14 ноября 1845 г., и окончивший собор постройкой архимандрит Серафим, скончавшийся 28 марта 1855 г. Во втором, среднем отделении погребены были Евдокия Ильинична Кугушева, скончавшаяся 13 августа 1855 г. и Феофан Львович Богушевский, скончавшийся 12 мая 1860 г. В третьем отделении погребён настоятель монастыря архимандрит Димитрий, скончавшийся 16 мая 1883 г. С памятных августовских дней 1861 г. уездный городок Задонск приобрёл на долгие годы славу "Русского Иерусалима". Ибо так привлекателен для верующих был образ святителя Тихона, так явно источалась благодать от "цельбоносных и чудотворных" мощей его, что Задонский Богородицкий монастырь стал с тех пор непременным пунктом в маршруте тех, кто отправлялся на богомолье по святыням Руси. Слава эта, сопряжённая с заметным увеличением и без того нескудного притока паломников, позволила Богородицкому монастырю в очень короткие сроки провести капитальный ремонт обветшавших зданий. Монастырские постройки в течение одного лишь лета 1862 г. приведены были "в лучшее состояние, в котором они и доселе находятся". Одновременно были приняты меры к тому, чтобы выстроить необходимые новые здания. Так, разобрана была церковь Рождества Богородицы и построен (вокруг старого здания 1834 г.) новый, тёплый трёхпрестольный храм. Работы, причём одновременно земляные, кузнечные, плотничные, столярные и иконописные, начались с 25 апреля 1862 г. А к августу того же года новый храм был почти уже готов как внутри, так и снаружи. После небольшого перерыва, связанного с празднованием очередного дня памяти святителя Тихона, работы были возобновлены и к октябрю доведены до конца. В течение трёх дней, 28–30 октября 1862 г., архиепископ Иосиф совершил освящение трёх престолов нового храма. Среднего – в честь Рождества Пресвятой Богородицы и Тихвинской её иконы, правый – во имя святых Антония и Феодосия Печерских, а левый – во имя святителей Воронежских Митрофана и Тихона. Изображения этих Святителей, расположенные по сторонам от входа, украшали западную стену новопостроенной церкви. А 1 ноября 1862 г. в новый храм перенесены были из летнего Владимирского собора мощи св. Тихона. Описывая внешний вид Рождество-Богородицкой церкви, иеромонах Геронтий писал: "По внешнему фасаду храм этот приведён в гармонию с летнею Владимирскою церковью. Наружные стены оштукатурены и окрашены голубою краскою, кругом окна полуциркульные; с западной и боковых сторон стены украшены фронтонами; средний алтарь обрисовывается полуциркулем, крыша на храме железная, окрашенная зеленою краскою; на крыше устроено пять глав, кои покрыты белою английскою жестью, на них кресты и яблоки вызолочены гальваническим золотом; западная сторона храма по сторонам дверей украшена живописными изображениями святителей Митрофана, 1-го епископа Воронежского и Тихона, епископа Задонского – благословляющих". Интерьер храма был ошукатурен под мрамор. Образа для иконостаса его главного престола написаны были академиком П. Васильевым. Иконы правого придела изготовлены в монастырской мастерской, а в левом были поставлены древние иконы и все в серебряных позлащённых ризах. В иконостасе левого храмового придела в честь святых Митрофана Воронежского и Тихона Задонского выделялась замечательная, "корсунского письма", икона Спасителя, сидящего на престоле, с изображением предстоящих – Божией Матери и Иоанна Предтечи. Этот образ принадлежал схимонаху Митрофану, который по совету святителя Тихона, признавшего в этом образе исходящую силу чудотворений, отдал его в монастырь. Святитель Тихон почитал эту икону за особо благодатную.

На иконе была серебряная позлащённая риза. В Рождество-Богородицкой зимней церкви, где после перестройки храма мощи святителя Тихона почивали с 5 октября по 1 мая, на прежнем месте их упокоения с левой стороны между колоннами, поддерживающими церковный свод, в 1863 г. попечением архимандрита Димитрия на возвышении под деревянным балдахином также была поставлена малая серебряная рака, устроенная из прежнего серебряного надгробья, пожертвованного графиней А.А. Орловой-Чесменской. В эту раку ежегодно вкладывались мощи св. Тихона по перенесении их из летнего собора в тёплую церковь. Сюда же переносили чудотворную икону Владимирской Божией Матери, украшенную жемчугом и драгоценными камнями. Прежняя братская трапеза и кухня, возведённые в 1847 г. "за тёплой церковью", были реконструированы под больницу, где стало 8 отдельных палат "на 36 кроватей со всеми принадлежностями". Верхний этаж предназначался для лечения "братии и богомольцев среднего сословия", а нижний – "для простого народа". При больнице имелись "помещения для смотрителя больницы, постоянного врача, двух фельдшеров и прислуги". Здесь же разместились аптека, лаборатория, больничная кухня и баня. На лечение принимали всех, в первую очередь – богомольцев. По выздоровлении снабжали всем необходимым, одеждой, продуктами. В случае смерти хоронили за монастырский счёт и поминали на третий, девятый, двадцатый и сороковой дни, а также по прошествии года. При больнице была богадельня, где жили на полном содержании обители 4 человека дворянского сословия и 5 разночинцев. Второй этаж больничного корпуса тёплой галереей соединялся с алтарём церкви во имя Рождества Богородицы. Но самые значительные изменения произошли в постройках южной части монастыря, где располагались часовня, устроенная в 1836 г. на месте кельи схимонаха Митрофана, расширенная в 1842 г. усердием Н.М. Тиньковой и перекрытая в 1847 г. железом, а также двухэтажный братский корпус с примыкавшей церковью во имя Вознесения Господня. Поскольку в 1857 г. в восточной части монастыря за Владимирским собором был выстроен новый двухэтажный каменный братский корпус, в 1862 г. были разобраны часовня и второй этаж келейного корпуса с церковью. По новому проекту, осуществлённому весьма быстро, основание бывшей Митрофановой часовни оказалось под алтарём заметно расширенной Вознесенской церкви, занявшей восточный торец второго этажа новой постройки. От перестроенной Вознесенской церкви, через арку, по всей протяжённости возобновлённого и на полтора метра поднятого второго этажа в том же году протянулась просторная монастырская трапезная с буфетом и кельями для трапезных служителей. В нижней части здания вместо переехавшей в другое здание больницы разместились просфорня с магазином для продажи просфор, кухня и прочие сопутствующие службы. При этом корпусе действовала живописная мастерская, в которой работали художники из числа братии, учеников духовного училища и воспитанники. Из Вознесенского храма шёл сход в усыпальницу, которым пользовались после каждой литургии в церкви для служения литии. Здесь, под обновлёнными сводами, обрели свой покой те, кто удостоен был при жизни "помазания духа Христова" (1 Ин. 2, 20). Всяк по своему угождая Господу, снискали они славу и почтение, не только не умершие с телесной их смертью, но умножавшиеся. Вот краткие сведения об этих задонских подвижниках: Игумен Евфимий, в схиме Евсевий. Настоятельствовал с 1735 по 1745 г. При нём был построен первый каменный собор, под которым он и был погребён. При разборке этого храма для строительства нового в 1846 г. гроб схиигумена Евсевия был найден с нетленным его телом и перенесён в усыпальницу. Схимонах Митрофан (в миру Михаил Голощапов) – прозорливец, бывший в близких отношениях со святителем Тихоном Задонским.

В бытность того в Богородицком монастыре помогал ему заниматься благотворительностью в Ельце. Скончался о. Митрофан 27 февраля 1793 г. Гробница его в усыпальнице сооружена усердием родственника схимонаха елецкого купца Мясищева и украшена серебряным выпуклым изображением подвижника. Внешний вид старца: лицо продолговатое, сухое, очи строгие, нос большой римский, борода длинная, в конце раздвоившаяся. Портрет его, писанный при жизни, сохраняется в монастыре. Верующие и молящиеся о сём старце получают духовное утешение и телесное здравие. Особенно страшно его имя бесноватым. Иеросхимонах Агапит (в миру Алексей Фёдорович Болховитинов, родился в 1750 г. в с. Борки Задонского у.) – келейник св. Тихона, ученик и сподвижник старца Митрофана. Будучи монахом, носил для смирения вериги. Скончался 17 сентября 1825 г. Усердием Н.М. Тиньковой над погребением о. Агапита устроен "катафалк с изображением на верхней доске его". Иеросхимонах Нафанаил (в миру Николай Остапов, родился в г. Епифани в 1799 г.) – послушник и ученик затворника Георгия Машурина. Скончался 30 июня 1849 г. и погребён в Митрофановой усыпальнице. Инок Стратоник – затворник Георгий Алексеевич Машурин (родился в 1789 г., скончался 25 мая 1836 г.), проживший в затворе 17 лет. Тело его погребено 28 мая в усыпальнице рядом со схимонахом Митрофаном. На могилу положена серебряная доска с его изображением. Иеросхимонах Авраамий – духовник монастырской братии в течение 40 лет. Скончался на 92-м году от рождения 19 июля 1852 г.. Блаженный Антоний Алексеевич Монкин – Христа ради юродивый, родившийся в с. Кленовом Задонского уезда. Обладал даром предвидения и за несколько лет предсказал открытие мощей святителя Тихона.

Беседуя однажды с келейником казначея, Антоний Алексеевич 30 вдруг изменился в лице и, как вдохновенный, воскликнул: "Сколько народу идёт! Видимо невидимо!.. А денег-то, денег сколько несут! Один только Господь знает, да моя душенька!" На вопрос келейника: “Куда же это народ идёт?” – "К Оське в яму", – сказал юродивый, под ямой разумея усыпальницу, где покоились мощи св. Тихона, а Оськой называл он иеромонаха Иринея, в мире Иосифа, служившего при мощах около 50 лет. Ни в городе, ни в окрестных сёлах, даже отдалённых, не было почти ни одного дома, где бы не чтилось его имя, славное по дару прозорливости. На 121-м году жизни 29 октября 1851 г. Антоний Алексеевич скончался. Над могилой его в усыпальнице сделано было каменное надгробие с изображением подвижника, которое впоследствии большим тиражом продавалось в монастыре. Замечательна икона в приделе св. Алексия, человека Божия в липецкой кладбищенской церкви св. Евдокии  в коленопреклонённом виде. 

Епископ Воронежский Антоний I (Соколов) скончался он 29 марта 1827 г. Был похоронен на монастырском кладбище. Но в 1896 г. из уважения к почившему архиерею “без огласки” перезахоронен в усыпальнице. Старица Евфимия Григорьевна Попова (родилась в с. Каликино бывшего Лебедянского у.), скончалась 15 января 1860 г. 110 лет от роду. До 1864 г. в усыпальнице покоилось тело старицы Матроны Наумовны Поповой, скончавшейся 17 августа 1851 г., затем тело её перенесено было в усыпальницу при Скорбященском храме основанного ею странноприимного дома, ставшего впоследствии Свято Троицким Тихоновским женским монастырём. Кроме этих перечисленных подвижников, погребённых в Митрофановой пещере, Задонская обитель славилась ещё многими насельниками своими, снискавшими себе при жизни славу великих праведников. В том числе и теми, кто был близок со святителем Тихоном. Это и монах Феофан (скончался 70 лет в 1799 г.), и монах Аарон, и Никандр Алексеевич Бехтеев (скончался в 1816 г.). Последние два подвижника погребены были подле южных дверей старого собора.

В 1862 г. был радикально перестроен одноэтажный корпус с северной стороны монастыря, именовавшийся "архиерейским". После надстройки каменного второго этажа в нижней части здания были устроены 24 кельи для братии, а в верхней – палаты для приёма представителей церковной иерархии и иных почётных гостей. Парадный вход в здание вёл на лестницу, делившую второй этаж на две равные половины: направо – для преосвященных, налево – для прочих. До недавнего ещё времени в этом здании размещалась поликлиника Задонской районной больницы. Ныне в здании братские кельи Задонского монастыря. В 1863 г. с северной стороны монастыря на месте ограды сооружён был трехэтажный корпус, в который переехало духовное училище из старого здания (сейчас это жилой дом по ул. Коммуны с монастырской лавкой в цокольном этаже). В просторных залах второго и третьего этажей проходили занятия для воспитанников училища, на первом размещались "большая бурса", кухня и другие хозяйственные помещения.

Тогда же, в 1863 г., окончено было строительство в северо-западном и юго-западном углах обители двух угловых башен монастырской ограды в "готическом стиле", начатое ещё при архимандрите Досифее, но затем приостановленное. В башнях разместились братские кельи. Но куда более важным для монастырской панорамы было их великолепное архитектурное решение. Как замечал иеромонах Геронтий: "В настоящее время при общей гармонии величественных монастырских зданий башни эти составляют величайшую красу, особенно если смотреть на монастырь из-за реки Дон, с Московского шоссе". В 1864 г. на месте обветшавшего деревянного настоятельского корпуса, стоявшего за Владимирским собором, выстроен был трехэтажный кирпичный, соединённый галереей с тёплой церковью. На верхнем, третьем этаже разместились библиотека, ризница храма во имя Рождества Богородицы, канцелярия обители, а также кельи отца ризничего с помощником, библиотекаря и письмоводителя канцелярии, второй этаж предназначался для настоятеля, а самый нижний оставлен под училище для круглых сирот на 20 мальчиков разночинцев и для двух наставников. Там же разместились портная и сапожная мастерские, где дети учились этому ремеслу. На первом этаже размещались также унтер-офицеры, служившие у раки святителя Тихона. В 1865 г. на месте прежнего погребения святителя Тихона устроена была каменная часовня, внутри коей над могилой выведена из кирпича тумба, на которой лежала деревянная доска с живописным изображением угодника Божия. По другим сведениям, внутри часовни был поставлен тот самый гроб, в котором покоились его нетленные мощи до обретения их в 1846 г. В передней части часовни, между фронтонами, остался стоять чугунный рельефный памятник, с 1856 г. обозначавший прежнее место упокоения Святителя. По усердию богомольцев здесь совершались молебствия св. Тихону. Внешний вид этой часовни представлял из себя полуциркульный грот, или пещеру, между двух фронтонов с передней стороны – чугунный памятник с позлащённым крестом и иконами Спасителя и Божией Матери (на тумбе). На памятнике надпись: "На сем месте, в бывшей под алтарём усыпальнице, покоились святителя Тихона 1-го Епископа Воронежского и Елецкого со дня блаженной его кончины – 1783 г. августа 13 дня честныя его мощи, кои при построении новаго, ныне стоящаго, вместо ветхаго, храма в 1846 г. мая 13 дня перенесены и поставлены в тёплом Рождества Пр. Богородицы храме. Памятник сей воздвигнут от усердия почитающих приснопамятного святителя Христова Тихона, 1856 года августа 1-го дня". В том же 1865 г. на месте, где некогда стояли кельи святителя Тихона, давшие ему кров во дни пребывания в Задонске, устроена была каменная однопрестольная церковь в его честь. В ней – "иконостас скромный, весь из орехового дерева, живопись церковно византийского стиля и утварь церковная устроены усердием г-жи Барышниковой". Живопись по стенам: большие изображения из жизни Святителя: отрок Тимофей у ямщика, посещение св. Тихоном больных, заключённых в темнице… Освятил храм 12 августа 1865 г., в канун дня памяти святителя Тихона Задонского, Преосвященный Серафим (Аретинский), архиепископ Воронежский и Задонский. В 1870 г. храм был "распространён" за счёт пристройки притвора и с тех пор, вплоть до упразднения Богородицкого монастыря, облик его оставался неизменным. В начале XX в. в нём хранились стенные часы и посох Святителя, а также часть двери от его кельи. В том же 1870 г. решено было преобразовать часовню на месте первоначального погребения святителя Тихона в храм. Здание разобрали, а на этом месте выстроили однопрестольную церковь во имя св. Тихона Задонского и св. Игнатия Богоносца. Над западной дверью новой церкви установлен был тот самый памятный знак 1856 г.

До наших дней памятник не сохранился. А вот малый сей храм и ныне примыкает к южной паперти Владимирского собора, через внутренний арочный проём, соединяясь с нижним его ярусом. В 1870 г. была построена и каменная церковь с южной стороны монастыря, над святым источником, под горой. До 1869 г. на этом месте стояла каменная часовня, сооружённая при игумене Евсевии в 1730-х гг. в память прежде существовавшей деревянной церкви. В 1835 г. архимандрит Иларий, желая возобновить память древнего храма устроением в часовне алтаря во имя иконы Божией Матери "Живоносный источник", обратился с прошением на это к священноначалию. Но Синод, по словам о. Досифея, не благословил устройство церкви на источнике ввиду многочисленных построек, осуществлявшихся в то время в Задонском монастыре. Лишь в 1869 г. прежняя каменная часовня была разобрана, а на её месте в следующем году выстроена каменная же церковь без колокольни во имя иконы Божией Матери "Живоносный источник" на средства помещицы Брянского уезда Орловской губернии Агр. Васильевны Демидовой, пожертвовавшей на это дело 10 000 руб. серебром. Архимандрит Димитрий (Самбикин) в своём "Указателе…" сообщает, что алтарь храма был посвящён также мученице Агриппине – ангелу строительницы храма, а также Владимирской иконе Божией Матери, преподобному Зосиме Соловецкому, великомученице Екатерине, святому Василию Великому и святителю Тихону Задонскому. Однако сведения эти никакими другими источниками не подтверждаются, и храм этот всегда назывался как церковь иконы Божией Матери "Живоносный источник". Изящный иконостас церкви был выполнен из дуба. Особенно замечательной считалась запрестольная икона "Коронования Божией Матери", написанная учеником Академии художеств в благодарность за первоначальное свое образование в монастырской иконописной мастерской. На правой стороне иконостаса в особом киоте располагалась местночтимая икона Владимирской Божией Матери размером 1 1/4 х 1 арш. в серебряной позлащённой ризе, устроенной неизвестным лицом, получившим пред нею исцеление. Она находилась здесь с Преполовения и по 1 октября, а на зиму переносилась торжественно с крестным ходом в тёплую Вознесенскую церковь. Предание связывало этот чтимый образ с историей Карачунского мужского монастыря, иноки которого, спасаясь от разорения обители в 1659 г. татарами, принесли святыню в Богородицкий монастырь. Согласно другому преданию, икону эту подарил Задонской обители в конце XVII столетия государь Пётр I, даривший иконы и целые иконостасы из греческих церквей в освобождённом от турков Азове.